– Розалия?
Распахиваю глаза и резко сажусь. В области живота словно режут тупым ножом, вспарывая плоть до самых кишок. Девра хаса! Смахиваю пот, градом стекающий по лбу, и пытаюсь вспомнить, что мне снилось, что послужило причиной такого странного пробуждения. Всё тщетно, и сна больше ни в одном глазу.
Раз уж проснулся, то поднимаюсь с кровати и иду в душ, чтобы немного прийти в себя. Включаю ледяную воду и терплю отрезвляющие струи, что безжалостно врезаются в кожу. Стою упёршись руками о не менее холодный шершавый камень. Я просто вчера слишком много выпил. Но вдруг перед глазами неожиданно темнеет, словно кто-то ударил по затылку, и резко всплывает её образ.
Ливах! Нет! Хватит!
Меня снова переполняет злость, переливающаяся через край; тело начинает нагреваться, заставляя испаряться воду, что попадает на кожу. Чтобы выпустить накопившуюся ярость, бью кулаком о керамогранит, который податливо сыплется на пол, превращаясь в мелкую крошку.
Эйлель, я ведь запретил ему вспоминать её. Он раз и навсегда попрощался с ней в тот весенний день…
Я – тень былого – стоял, докуривая сигарету, ожидая, когда последние прихожане покинут старинную церковь. Сегодня я твёрдо решил, что это в последний раз. Сегодня окончательно отпущу и перестану приходить сюда, ведомый призраками далёкого прошлого, которого уже никогда не вернуть.
Когда последние смертные вышли из пристанища глухонемого Господа, затворяя за собой массивную двустворчатую дверь, скрипящую на всю узенькую улочку Арко Делла Паче, я сжёг в пальцах окурок и медленно подошёл к церкви, освещаемой закатными лучами солнца. Внутри неё уже царил полумрак – священник потушил практически все свечи, оставив лишь несколько догорать у статуи Девы Марии с потрескавшейся краской. Самого проповедника нигде не было видно – видимо, он вышел через чёрный ход, – а я тем временем зашёл в служебную комнатку и машинально достал из шкафа цельную свечу и садовые ножницы. Всё происходило как обычно, как и все прошедшие амерс, но было одно отличие – внутри меня это более не вызывало никаких чувств.
Подойдя к старой покосившейся двери, что скрывалась в тени бокового нефа, я достал из кармана ключ и открыл замок. Пред моими глазами раскинулся крошечный розовый сад – благоуханный и умиротворяющий. Сколько отвратительных воспоминаний навевает это место, и вроде я должен был давным-давно забыть о нём и сторониться, как грешники страшатся Гиенум, но почему-то вновь и вновь возвращался, почему-то именно здесь находил такое нужное мне состояние покоя… Только здесь, когда на вечный город опускалась ночь, я мог насладиться тишиной. Хотя если подумать, неужели кроме этого проклятого сада нет более ничего другого? Есть, конечно, однако только тут, как мне казалось, я мог думать более трезво. Во мне на краткое мгновение просыпалось что-то, что он потерял уже очень давно.
Но этот раз был последний. Всё решено.
Внутри СКАЧАТЬ