– Руку под холодную воду. Вот так.
Я откинулся назад, балансирую всего на двух ножках стула: Мэй взяла руку Марка и потянула к крану. Сам он что ли не мог? Ее волнистые волосы обвились вокруг локтей этого подлеца. У меня подскочил сердечный ритм. Мэй склонила голову, ну совсем касаясь плеча этого придурка. Меня бросило в жар. Я сорвался с места и заорал:
– Растяпа! И чайник доверить нельзя.
Схватив его руку, я поднес ее к самому носу. Не знаю, зачем. Зрение у меня, вообще-то, что надо.
– Дай посмотреть. – Я смягчил тон, – ты, Мэй, отойди. Лучше пластырь принеси.
Мэй испарилась. Я же оценивал масштаб случившегося: должно быть ему было больно.
– Ну и ерунда, – отрезал я. – Жить будешь.
– Очень больно? – Мэй снова завертелась рядом. – Очень?
Мое душевное равновесие вытянулось в пружину. Я готов поспорить, что, помимо лепетания сестры, слышал легкий звон в ушах. А потом все стихло. Я вообще ничего не слышал. Я лишь посмотрел на Мэй. Глаза ее блестели. Она никогда не была плаксой, но тогда взволновалась не на шутку. Ловко она наклеивала пластырь на руку Марка. Один, два, три… Зачем так много? И когда она успела стать такой взрослой? Я – все еще ее брат. Но это уже не тот «брат», который нужен ей во что бы то не стало.
Мы проводили Марка до станции и вдвоем побрели домой. Ярко-оранжевым кивали на ветру фонари. Их тени касались щек Мэй. Неровные блики ползти по рукам.
Когда мимо зашелестел парк, я остановился. Тот самый парк, где Мэй качалась на пингвине.
– Заскочим?
– Тебе, что – десять? – спросила Мэй, посмотрев на меня так, будто я – безумец.
– Вот бы и правда было десять.
Мэй кокетливо дернула плечами:
– Тогда с тебя мороженое.
Она скрылась за широкой листвой, а я направился в магазин.
Стекло покрылось холодным паром. Но даже так я видел те яркие обертки. Вот та синяя – сахарная трубочка. Мэй обожала ее. Особенно ей нравился шоколад, покрывающий пломбир. Я взял четыре штуки.
Скрипели трущиеся друг о друга звенья. Мэй причмокивала, облизывая мороженое. Я еле заканчивал первое. Она – третье.
Пора было возвращаться. Мы не разговаривали. Нет, мы не поссорились. Просто наслаждались тишиной. Казалось, это был бесконечный день. И вот он заканчивался, и мне стало даже жаль. Я плелся сзади, шаркая ногами. А Мэй поднимала носки высоко, как марширующий солдат. Только сейчас я заметил, что на ней было синее платье. Синий цвет ей всегда был к лицу.
Младшие сестры похожи на мороженое. Четыре против одного – все честно. Я мог съел и две штуки. И три. Но мне было достаточно и одного. В руках Мэй мороженое выглядело вкуснее. И я был СКАЧАТЬ