Единственная для черного дракона. Марина Александрова

Чтение книги онлайн.

      Нахмурившись, я поняла, что действительно умею. Наконец-то! Хоть какое-то полезное умение из прошлой жизни!

      – По всей видимости, так и есть, – согласилась я.

      Риман больше ни о чем не спрашивал, хотя я будто почувствовала, как его напрягло это открытие. Почему? Нужно будет поговорить с ним, как только окажемся у него дома.

      Совсем скоро мы съехали с центральной улицы. Магазинов стало в разы меньше, хотя улицы оставались столь же широкими. Появилось больше деревьев. Чем дальше мы продвигались, тем больше людей здоровалось с Риманом. Прохожие с интересом разглядывали меня, иногда даже принюхивались, но тут же теряли интерес и отворачивались. Причем так поступали все встреченные нами демоны и неважно, какие именно.

      – Почему они нюхают меня? – поинтересовалась я у Римана.

      – Пытаются понять, какой у тебя внутренний зверь, – просто пояснил он.

      – А, так разве не видно? – я правда не поняла, зачем они нюхают меня.

      Лично я и так могла определить, кто есть кто. Это было просто, и я считывала энергетические структуры встреченных нами демонов очень легко.

      – Конечно, нет, чтобы понять, кто есть кто нужно считать запах. Для нас запах значит очень много. Есть среди нас демоны, которые даже могут определить для себя подходящую пару только по запаху, представляешь? От тебя не пахнет ни силой, ни магией, так пахнут лишь дети и бесы, – подытожил Риман.

      – А, что, если я не бесовка? Я же ещё ребёнок, может быть, и у меня есть внутренний зверь, как у всех демонов?

      – Нет, – покачал он головой, – тогда принюхавшись, они считали бы это. Есть свои особенности запахов. Даже если от детей не пахнет внутренним зверем, всё ещё можно понять, что он формируется. У тебя нет этого…

      На какое-то время я задумалась о том, почему они нюхают, а мне достаточно просто взглянуть, чтобы понять, кто есть кто? Всё же Ола права, лучше помалкивать и лишний раз никому не показывать, что я, возможно, чем-то отличаюсь. И дело даже не в словах волчицы, просто, ощущение было таким, словно кто-то невидимый накрывал мой рот ладонью, не давая разомкнуть губ, стоило только подумать о том, чтобы рассказать хоть кому-то о пока пусть и небольших, но странностях.

      «Молчи», будто кто-то невидимый нашептывал мне.

      «Ты дитя. Слабое и глупое. Только слабых и глупых будут защищать».

      И я соглашалась, прислушиваясь и принимая советы из глубокой тьмы своего разума. И не важно, как глубока была эта тьма, я чувствовала, что только она не предаст и позаботится обо мне.