Сумма поэтики (сборник). Александр Скидан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Однако стоит ему воплотиться, обрести антропоморфные черты, как этот эрос – и здесь пролегает еще одно, возможно решающее, отличие Николева от Кузмина – оборачивается своей безблагодатной, смертоносной, с оттенком некрофилии, стороной:

      И шейный срез, пахучий и сырой,

      от делать нечего он трогает порой,

      по слойке круговой закон моей природы

      стараясь разгадать, пережитые годы

      обводит пальцем он без всякого усилья,

      скользит по связкам и по сухожильям,

      упорствует в насвистываемом марше:

      «О больше тридцати? Так ты меня постарше» —

      откинулся, прилег, и лес стоит над ним,

      над неказненным, неказистым, никаким.

(1934; с. 21)

      Более подробный анализ этого текста мог бы показать, что он является, помимо прочего, еще и историческим свидетельством, документом эпохи, перипетии и драматургия которой нами до конца не осознаны и которая, быть может, продолжает определять – как своего рода «политическое бессознательное» – наше бытие здесь и сейчас.

Октябрь 2001 – январь 2003

      Голос ночи[8]

      «Чужие слова, чужие образы, чужие фразы, но всё вразлом, но во всем мертвящая своим прикосновением, жуткая в своем косноязычии ирония», – отзывается о Константине Вагинове один из самых проницательных его читателей-современников, Борис Бухштаб[9], и в доказательство приводит четыре строки:

      Покойных дней прекрасная Селена,

      Предстану я потомкам соловьем,

      Слегка разложенным, слегка окаменелым,

      Полускульптурой дерева и сна.

      И еще один современник, на этот раз Всеволод Рождественский: «Константин Вагинов – совсем молодое имя, вынесенное на берег невской бурей последних лет. Ничего нет в нем от “стройного Петербурга”. Это – ночной голос, тревожный и горький»[10].

      Ночь, эта изнанка дневного сознания, развоплощает, ирреализует мир. Превращает кокаинический хаос первого сборника в хаосмос второго. Отсюда совмещение различных временных плоскостей, своеобразная стилистическая анахрония или анархия («кусок Рима в левой ноге»), эклектика, в которой можно распознать фрагменты различных поэтик (от Бодлера и французских и русских декадентов до Блока, Мандельштама, Вертинского и немецких экспрессионистов), общая сдвинутость перспективы, фантастический синтаксис, барочные аллегоризм и траурность, поданные в гротескном, на грани пастиша, ключе:

      Да, я поэт трагической забавы,

      А все же жизнь смертельно хороша.

      Как будто женщина с линейными руками,

      А не тлетворный куб из меди и стекла.

      Снует базар, любимый голос черни.

      Фонтан Бахчисарайский помнишь, друг?

      Так от пластических Венер в квадраты кубов

      Провалимся.

      Небезынтересно сопоставить СКАЧАТЬ