Щека горит, и от несправедливости к горлу подкатывает ком. Я заставляю себя взять себя в руки. Нет, не сейчас, никаких слез. Он всегда ждёт моей слабости, чтобы выдавить её до конца.
Внезапно в голове вспыхивает мысль, такая яркая, что мне хочется усмехнуться. Всё становится проще. У меня есть план.
– Приведи себя в порядок и навести Госпожу Филену в ближайшие дни. Потом доложишь мне о результатах встречи. А теперь уходи. У меня много дел. – Он разворачивается к столу.
– Да, Господин, – отвечаю, кланяясь, и выхожу из кабинета, плотно закрывая за собой дубовую дверь.
Рука задерживается на ручке. Когда-то я была жизнерадостной девочкой, пока мама оберегала меня от тирании отца. После её смерти он превратил мою жизнь в бесконечный ад.
Вспыхнувшая злость заставляет меня резко убрать руку, как будто дверная ручка обожгла меня.
Я ненавижу его.
Спустя пару часов я брожу по заснеженному саду, пытаясь унять бурю мыслей. Сидеть взаперти невыносимо, голова полна беспокойства. Знает ли госпожа Филена, что её, возможно, будущий муж хранит в сердце нежные чувства к принцессе? Я должна избавиться от них обоих. Но пока мой план полон пробелов.
Что, если Филена останется равнодушной к моим словам? Придётся тщательно продумать каждую деталь. Нельзя быть слишком прямолинейной. Разговор нужно начать ненавязчиво, чтобы разглядеть её истинную реакцию. Час назад я отправила письмо с просьбой о встрече. Эта поездка станет первым шагом к достижению цели – разведкой.
Углубившись в размышления, я не заметила, как оказалась у задворок поместья. Здесь, среди бараков и сараев, трудятся рабы и служащие.
Ко мне, низко кланяясь, подбегает смотритель Халки.
– Госпожа, чем обязаны этой честью?
Нельзя дать понять ему, что я забрела сюда случайно.
– Решила взглянуть, как обстоят дела, – отвечаю холодно. – Всё ли в порядке? Есть ли те, кто получает кров и пищу, не прилагая усилий?
– Что вы, Госпожа! – вскрикивает он, стараясь выглядеть убедительно. – Каждый трудится на благо вашего дома.
Я бросаю взгляд на его грязные одежды и дубинку, обмотанную тканью, болтающуюся у пояса. Она – его главный инструмент для запугивания. Ему хватает малейшего предлога, чтобы пустить её в ход.
– Надеюсь, ваша разумность не уступает усердию, – говорю я с холодной отстранённостью. – Нам не нужны лентяи, но и слухи о жестокости хозяев поместья тоже.
– Вы можете на меня положиться, Госпожа. Я не допущу ни того, ни другого, – его голос пропитан угодливостью.
Мой взгляд скользит за его спину. Двое его помощников истово бьют раба, лежащего лицом в грязи. Тот корчится, мычит, но не сопротивляется. Неужели они не понимают, что если забьют его до полусмерти, он станет бесполезным?
– Отец доверяет вам, а значит, и я. Надеюсь, это доверие оправдано, СКАЧАТЬ