Догоняй!. Анатолий Уманский

Чтение книги онлайн.

      – А самим жить впроголодь.

      – А самим жить впроголодь, – спокойно повторил лекарь. – Не опасаясь нападения.

      – Ну! А они потом да исподтишка?..

      – А мы отравим отданную им снедь.

      На мгновение в кабинете повисла тишина. Потом Белкин сказал:

      – Но это же дикость.

      – Дикость только и обеспечивает выживание человека в диких местах, – философски заметил Михель.

      – Ведь они отнесут эту пищу в свое племя! Женщины, дети…

      – Наши женщины, – произнес лекарь. – Наши дети. Никаких других женщин и детей я не знаю.

      Врешь, подумал Белкин. Врешь, мерзавец. Не за женщин и детей наших – за свою шкуру боишься.

      А вслух сказал:

      – Но ваша клятва Гиппократа…

      – Гиппократ, – торжественно поднял палец лекарь, – понятия не имел, что на свете живут индейцы, а уж тем более – тлинкиты-колоши. И, уверяю вас, если бы узнал, то помянул бы их в своей клятве как допустимое исключение. Был я в их, с позволения сказать, домах: грязь, вонь, вши… Обезьяны и то чистоплотнее.

      – Что же вы, Отто Францевич, и Бога не боитесь?

      Доктор скривился и махнул рукой.

      – Допустим… Однако они, возможно, нас и слушать не станут. Или даже согласятся для виду, а потом нападут во время передачи пищи.

      – Есть другой вариант, – не растерялся Михель. – Мы сложим пищу прямо перед фортом, и при появлении индейцев часовые просто крикнут им, чтобы забирали пищу и не трогали нас. В этом случае они не оставят своих кровожадных намерений, но это уже не будет иметь для нас никакого значения.

      – Что я вас, право, слушаю! – воскликнул Белкин. – Индейцы не дураки: они снимут пробу.

      – Видите, вы уже практически согласились, – усмехнулся Отто Францевич. – На этот счет не волнуйтесь: я сумею смешать такой состав, который подействует не раньше чем через сутки. Так что пускай снимают. Соглашайтесь, Александр Сергеевич. Помните: от вашего решения зависит жизнь всех нас.

      – А хватит вам яду-то?

      Губы лекаря изогнулись в усмешке:

      – На всех и каждого, не извольте беспокоиться. Должен заметить, что в изготовлении ядов любой умелый врач куда успешнее, нежели в спасении жизней.

      – Я должен подумать, – тихо сказал Белкин, стараясь не глядеть на Михеля.

      Лекарь внушал ему теперь такой ужас, что комендант поклялся про себя, что, даже будучи при смерти, не вверит себя его заботам. Он сам успел проникнуться к дикарям лютой ненавистью, мечтал о карательной экспедиции, но одно дело насильственное усмирение племени, и совсем другое – полное уничтожение. И тем не менее… Что бы ни двигало лекарем, забота о товарищах или страх за себя, его план действительно давал надежду.

      – Подумайте, – кивнул Михель. – Однако времени на раздумья у вас в обрез.