Ошибаться – это норм! Простая система, позволяющая извлекать максимальную пользу из своих факапов. Эми Эдмондсон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мы дольше и ярче помним неприятности, которые с нами происходили, чем везение. Уделяем больше внимания отрицательной, чем положительной обратной связи. Люди считывают негативные выражения лица собеседника быстрее, чем позитивные. Проще говоря, «плохо» сильнее, чем «хорошо». Но это не означает, что мы ценим «плохое» больше. Скорее, мы просто чаще его замечаем.

      Почему мы так чувствительны к угрозам и критике? Первобытным людям это давало шанс выжить, потому что изгнание из племени было равно смерти. Сегодня многие из повседневных угроз не несут реальной опасности, но мы запрограммированы реагировать на них, иногда даже слишком остро. Мы также страдаем от того, что психолог Даниэль Канеман назвал «неприятием потерь» – когда потери денег, имущества или социального статуса перевешивают в сравнении с равноценными победами. Мы не хотим терять, мы не хотим потерпеть неудачу. Боль неудачи для нас весомее, чем удовольствие от успеха.

      Неприязнь к неудаче реальна. Мы знаем, что каждый делает ошибки, что живем в сложном мире, где все легко может пойти не по плану, как бы мы не старались его просчитать. Мы знаем, что должны прощать себя (и других), когда не справляемся. Но неудачи и ошибки неразрывно связаны в понимании большинства семей, организаций и культур.

      Сандер, мой друг из Нидерландов, рассказал историю, которая показывает, как рано у людей появляется уклонение от вины и как быстро оно набирает силу. Его машина была в ремонте, и он взял BMW в аренду у автомастерской. И вот, перед тем как вернуть арендованную машину обратно в сервис, он поехал отвозить детей на учебу. Высадив старшего у школы, он отправился с младшим в садик. В спешке Сандер вырулил на узенькую улочку, заставленную припаркованными машинами. И вдруг – бах! Зацепился зеркалом со стороны пассажира, где и сидел его ребенок, за другую машину. Не прошло и секунды, как испуганный малыш закричал: «Папа, я ничего не делал!»

      Наверняка вы засмеялись. Мы же понимаем, что трехлетний ребенок ни при чем. Но его инстинкт уклонения от вины вытеснил понимание очевидности собственной невиновности. История показывает, насколько глубоки корни нашего инстинкта уклонения. Он срабатывает, даже когда ставки невысоки, что мешает нам учиться на собственных ошибках. И с возрастом это не проходит.

      Сидни Финкельштейн, профессор из Дартмута, изучал неудачи крупного масштаба в более чем пятидесяти компаниях. Он обнаружил, что те компании или организации, что стоят выше в иерархии управления, с большей вероятностью будут обвинять в проблемах других, в отличие от компаний с меньшей властью. Как ни странно, но те, у кого больше всего власти, считают, что у них меньше ответственности.

      По иронии судьбы, наше неприятие неудач делает их более вероятными. Когда мы не признаем мелкие неудачи, то позволяем им превращаться в большие. Если вы откладываете разговор с боссом о проблеме, которая может сорвать важный проект, то превращаете вполне решаемую небольшую СКАЧАТЬ