Сердце в опилках. Владимир Кулаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ местом думает? У меня вся конюшня занята! Манжелли отправляем только через пять дней. А тут опять лошади!..

      Захарыч насупленно молчал, изредка бросая реплики, оканчивающиеся его неизменным: «Хомут тебе в дышло!..»

      – Захарыч! Ну, пойми меня! Я тебя сто лет знаю, люблю и уважаю! Чего твой руководитель не позаботился о нормальной разнарядке? Ехали чёрте куда, что, цирков ближе не было? – Инспектор манежа, казалось, сейчас расплачется. – Нет у меня мест, только слоновник остался и то на время.

      – Слоновник так слоновник, не страшно. – Захарыч стоял на своём, как защитник Брестской крепости, ему отступать тоже было некуда. – Временный настил сделаю сам, станки тоже, помощи не надо! Переедем в конюшню, когда освободится. Ты лошадей побыстрей разгрузи – они в дороге неделю и на вокзале уже вторую ночь. Потом разберёмся – первый день что ль в бардаке живём!..

      Захарыч, закопчённый от печки-буржуйки, которая неизменной спутницей ездила в вагоне с лошадьми, и из-за отсутствия элементарных удобств, выглядел сейчас этаким то ли сталеваром после смены, то ли шахтёром, вышедшим из забоя.

      – Вы чего, из преисподней явились, грязные как… – инспектор не нашёл приличного слова для сравнения.

      – А то ты не знаешь «счастья» наших переездов! – Захарыч вскинул руки. – Сам-то давно в пиджак инспекторский переоделся, хомут тебе в дышло!..

      Густой баритон инспектора манежа постоянно громыхал в разных местах закулисья. То он кого-то распекал за неправильно размещённый реквизит, перекрывающий пожарные проходы. То перед кем-то заискивающе извинялся, как перед Захарычем. То откровенно на кого-то орал, мол, не до вас сейчас. И всё время грозился повеситься…

      Пашка выглядел нисколько не лучше Захарыча после недельного путешествия в товарняке с живностью. Его немытые русые волосы стояли торчком словно от испуга. Брюки и куртка-ветровка некогда серого цвета, теперь были, мягко говоря, неопределённого колора. На плечах болтался «походный» армейский бушлат Захарыча, который на пару размеров был больше нужного и в нескольких местах прожжён. Пашка являл сейчас собой иллюстрацию этакого циркового Филиппка. У обоих вид был нелепый и смешной, за что тут же, за кулисами, получили прозвище «беженцы».

      Сверкая белками глаз, пожалуй единственным местом, в чистоте которого не было сомнений, Пашка рассматривал незнакомую ему закулисную жизнь.

      Сначала он даже оробел. В помещении для хищников рыкали закончившие гастроли львы. Подошло время их кормёжки. Они так выдыхали свои вопли, что вибрировали двери и давило грудь. Провели осликов на конюшню, которые тревожно прядали ушами, кося глаза в сторону звериного рёва. В «собачнике» после разгрузки мыли пуделей, и оттуда доносился немилосердный лай, который, нет-нет да перекрывали крики дрессировщицы, требующей «закрыть рты!»

      Гимнасты из воздушного полёта, готовясь к подвеске аппаратуры на купол, растянули по асфальту стальные тросы от манежа до ворот, ведущих во двор цирка. Инспектор манежа как раз проверял СКАЧАТЬ