О любви. Антон Чехов

Чтение книги онлайн.

      Она будет жить где-нибудь в глуши, работать и высылать Лаевскому «от неизвестного» деньги, вышитые сорочки, табак, и вернется к нему только в старости и в случае, если он опасно заболеет и понадобится ему сиделка. Когда в старости он узнает, по каким причинам она отказалась быть его женой и оставила его, он оценит ее жертву и простит.

      «У вас длинный нос». – Это, должно быть, от дьякона или от Кости.

      Надежда Федоровна вообразила, как, прощаясь с Лаевским, она крепко обнимет его, поцелует ему руку и поклянется, что будет любить его всю, всю жизнь, а потом, живя в глуши, среди чужих людей, она будет каждый день думать о том, что где-то у нее есть друг, любимый человек, чистый, благородный и возвышенный, который хранит о ней чистое воспоминание.

      «Если вы сегодня не назначите мне свидания, то я приму меры, уверяю честным словом. Так с порядочными людьми не поступают, надо это понять». – Это от Кирилина.

      Лаевский получил две записки; он развернул одну и прочел: «Не уезжай, голубчик мой».

      «Кто бы это мог написать? – подумал он. – Конечно, не Самойленко… И не дьякон, так как он не знает, что я хочу уехать. Фон Корен разве?»

      Зоолог нагнулся к столу и рисовал пирамиду. Лаевскому показалось, что глаза его улыбаются.

      «Вероятно, Самойленко проболтался…» – подумал Лаевский.

      На другой записке тем же самым изломанным почерком с длинными хвостами и закорючками было написано: «А кто-то в субботу не уедет».

      «Глупое издевательство, – подумал Лаевский. – Пятница, пятница…»

      Что-то подступило у него к горлу. Он потрогал воротничок и кашлянул, но вместо кашля из горла вырвался смех.

      – Ха-ха-ха! – захохотал он. – Ха-ха-ха! «Чему это я?» – подумал он. – Ха-ха-ха!

      Он попытался удержать себя, закрыл рукою рот, но смех давил ему грудь и шею, и рука не могла закрыть рта.

      «Как это, однако, глупо! – думал он, покатываясь со смеху. – Я с ума сошел, что ли?»

      Хохот становился все выше и выше и обратился во что-то похожее на лай болонки. Лаевский хотел встать из-за стола, но ноги его не слушались и правая рука как-то странно, помимо его воли, прыгала по столу, судорожно ловила бумажки и сжимала их. Он увидел удивленные взгляды, серьезное испуганное лицо Самойленка и взгляд зоолога, полный холодной насмешки и гадливости, и понял, что с ним истерика.

      «Какое безобразно, какой стыд, – думал он, чувствуя на лице теплоту от слез… – Ах, ах, какой срам! Никогда со мною этого не было…»

      Вот взяли его под руки и, поддерживая сзади голову, повели куда-то; вот стакан блеснул перед глазами и стукнул по зубам, и вода пролилась на грудь; вот маленькая комната, посреди две постели рядом, покрытые чистыми, белыми, как снег, покрывалами. Он повалился на одну постель и зарыдал.

      – Ничего, ничего… – говорил Самойленко. – Это бывает… Это бывает…

      Похолодевшая от страха, дрожа СКАЧАТЬ