Российский колокол № 3 (45) 2024. Литературно-художественный журнал

Чтение книги онлайн.

      – Маша, не делай этого никогда. Даже не думай. Никогда больше, – шептал он ей прямо в ухо.

      – Никогда, – пообещала она, всё ещё всхлипывая. – А ты… горе ты моё… может, всё же расскажешь, куда ты пропал?

      – На патруль нарвался. Прямо у метро. Отвезли на сборный пункт, даже позвонить не дали.

      – Как же ты вернулся?

      – Да я там чуть не сдох в первый же день. Астма открылась. Короче, всадили укол и выгнали за ворота, даже документы не стали оформлять. Хорошо ещё, там автобус ходит до города…

      – Есть всё-таки Бог на свете! – воскликнула Маша, глядя куда-то в сторону незакрытой балконной двери.

      – Ему не до нас, – отвечал Пашка грустно. – Но он вернётся, Маша. Обещаю.

      Андрей Щербак-Жуков при участии Ольги Камарго

      Молодой бог, или Чудовище после завтрака

      – Ты только посмотри, какой парень! Какая симпатичная физиономия! – Завлаб Самсоныч произнёс это с такой гордостью, словно демонстрировал своего сына или внука. Ну в крайнем случае – породистого пса. – Не, ну, конечно, кто-нибудь мог бы сказать, что это страшная морда… или – при лучшем раскладе – рожа… Но мы-то с вами понимаем эту красоту. Да ведь?

      У заведующего лабораторией биологических аномалий, которую в Научно-исследовательском институте прикладной биологии называли «Дом потеряшек», Вадима Самсоновича Колобродского была такая странноватая манера – постоянно переходить с обращения на «ты» к обращению на «вы». Он вообще был человеком странноватым, однако в НИИ его все любили. И так и называли – «завлаб Самсоныч». Многие из других отделов даже не знали его фамилии.

      – Вот. Глядите. Поймали, арестовали, как говорится, велели пас порт показать… Ну а у него, естественным образом, паспорта нету. У него всё такое противоестественное… Ну а на монету мы согласиться не могли. Теперь вот, исследуем.

      – Ему не тесно? – невпопад спросил Саша, поправляя очки.

      – Отнюдь! Ему тут очень даже удобно. Я бы сказал, вольготно, – заверил завлаб Самсоныч. – Есть заблуждение, которое тянется ещё от зоозащитников прошлого: мол, зверю лучше на свободе. Отнюдь! В неволе все животные живут гораздо дольше, чем в природе. И биоаномалии тут не исключение.

      Биологические аномалии в Москве начали появляться постепенно. Их сотрудники метро начали находить на станциях по утрам. Они выглядели странно – походили на животных средних размеров. Чаще всего попадались похожие на собак, однако у них каким-то невообразимым огнём горели глаза. За это их прозвали лампёсики. Вели себя они так же странно, как и выглядели. Нечётко ориентировались в пространстве, тыкались головами в стены, то падали, то вставали… В общем, были какими-то потерянными. За это их так и прозвали – потеряшки. Агрессии к людям они не проявляли. Скорее, наоборот, вызывали жалость и сострадание.

      Общество к потеряшкам отнеслось спокойно. Были даже попытки как-то им помочь. Так, появилось движение «Метрокомбикорм», которое начало собирать средства на питание СКАЧАТЬ