Ищи меня в России. Дневник «восточной рабыни» в немецком плену. 1944–1945. Вера Фролова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вечерами прямо виснут на нем, не отходят ни на шаг, а он им игрушки чинит, сказки рассказывает. А на днях, – представляете, – смастерил для мальчишек настоящий кораблик! С парусами. С капитанским мостиком».

      Линда льстиво подсказала Эрне, какой ее Фриц к тому же еще и отличный работник, ну, прямо-таки, первоклассный механик-виртуоз – мол, с первого же дня помогает господину Шмидту, – причем бескорыстно! – приводит в порядок всю технику к весенне-летнему сезону. Да, это правда. К нашему всеобщему величайшему удивлению и изумлению, в понедельник муж Эрны вместе с нами, «восточниками», вышел с утра на работу, и теперь все эти дни торчит в сарае, на разостланной грязной мешковине то под молотилкой, то под сеялкой, то под картофелекопалкой. Лишь виднеются из-под машины короткие толстые ноги в грубых рабочих деревянных башмаках.

      Меня, да и вообще всех нас, бесконечно удивляет это необыкновенное (неужели искренное?) немецкое пристрастие к труду. Разве можно себе представить, чтобы наш фронтовик-отпускник на следующий же после прибытия день запросто – и, главное, добровольно! – отправился на работу, да еще на какую – на подневольную! – охотно, как этот Фриц, возился бы с грязными, масляными деталями, ерзал, чумазый, на брюхе под машинами!

      А эта немецкая замкнутость, родственная разобщенность и отчужденность, их, что ли, неприятие человеческой радости и открытости… В дом прибыл фронтовик-отпускник! Опять-таки, легко можно представить себе, что происходило бы в таком случае в нашей обычной русской семье – обильное застолье, где полно родственников, друзей, просто знакомых. Песни, шутки, звон бокалов и – разговоры, разговоры, что тянулись бы за полночь, а то и до утра. А тут! Это надо же! Явился человек в родной дом, явился из страшного пекла, где ежечасно, ежеминутно подвергался смертельной опасности, а это никого, кроме, естественно, его семьи, не заинтересовало, никто не переступил порог его дома, никто не пожал ему руки, не поздравил с благополучным возвращением, не расспросил досконально, как ему служится и воюется в чужой, враждебной стране. Да-а…

      Мне вспомнилось, что и ни у Шмидта, когда приезжал в отпуск его сын Клаус, ни у Гельба, во время нахождения в их доме Райнгольда, не было никаких родственных сборищ либо праздничных застолий. Все проходило тихо, привычно, обыденно. Помнится только, что в первый день приезжала к Клаусу его невеста, размалеванная, словно кукла, девица с осиной талией, но вскоре уже уехала, и он, жених, все последующие дни проводил на полях, в работе вместе с нами, «восточными рабами», а вечерами – в саду, на скамеечке. Нет, нам, русским людям, никогда не понять этой унылой замкнутости в себе, в своей «скорлупе».

      В наступившей короткой паузе я поделилась с немками этими размышлениями. Они озадаченно помолчали, затем Эрна, удивленно округлив глаза, сказала:

      – Ты говоришь – «гости, родственники», а зачем они нужны тут? Это – наша семья, и все происходящие в ней события, а также все ее проблемы касаются только нас, только СКАЧАТЬ