Пан снова простонал, я только хихикала потихоньку. На нас посматривали, но не подходили. Полагаю, в этом была моя заслуга, всё-таки директорская дочка.
В кафе Росцислав предпочитал есть. Вот прямо совсем. Ни единого слова не обронил, только с аппетитом уплетал заказанное. Я вяло жевала, сверля его взглядом, но парню было хоть бы хны.
– Говорят, вы ловелас? – наконец не выдержала я. Как это полчаса и без разговоров? Пан поперхнулся и посмотрел недобро.
– Ешьте ваш салат, Ева.
– Не хотите отвечать?
– Не хочу.
– Значит, правда, ловелас.
Он вздохнул. Вилку отложил с сожалением. Но хорошо, что отложил, судя по виду, хотел ей воспользоваться в отношении меня.
– Разговаривать во время еды вредно, вас мама в детстве не учила?
Я сглотнула, неопределенно дёрнув плечом.
– Мамы не стало, когда мне было три.
Пан сощурился, разглядывая меня.
– Сочувствую. Извините. Что произошло?
Я снова дернула плечом.
– Не хочу об этом говорить.
Пан кивнул, и за столом повисла долгожданная для него тишина. Я уныло ковырялась в своем салате, отделяя ингредиенты в разные кучки. На самом деле я маму почти и не помню. Так, какое-то размытое пятно неясных детских эмоций.
Лицо-то знаю, скорее, с фотографии, чем из памяти. Мама пропала без вести. Ушла из дома и не вернулась. Поиски зашли в тупик, следствие пришло к мнению, что она стала жертвой маньяка, который в то время орудовал в городе. До этого как раз пропали две девушки. Мама стала третьей.
Отца я почему-то помню хорошо в то время. Может, мамино исчезновение так на меня повлияло, конечно. Его лицо, бледное, невыразимо печальное, навсегда отпечаталось в памяти. Долгое время он был сам не свой. Ушел с головой в работу, я почти его не видела, только вечерами, днем со мной сидела бабушка, его мама.
Но он все равно старался быть хорошим отцом, насколько это было возможно. И стал. Лучший в мире папа.
До Юли в нашей жизни женщин не было. Полагаю, отец не жил монахом, но я ничего об этом не знала. Долгое время я была единственным созданием женского пола, стоящим в центре его жизни.
Юлька появилась пять лет назад, и мы сразу подружились. Я была только рада за отца, в конце концов, его жизнь продолжалась, и он имел право быть счастливым.
Но рассказывать это все пану я, конечно, не стала.
– Я прекрасно понимаю ваши чувства, Ева, – заметил вдруг Росцислав. – Я тоже потерял маму, будучи совсем маленьким.
– О, кажется, у нас всё-таки есть что-то общее, – невесело пошутила я. Хотелось спросить, что случилось, но тогда будет логичным рассказать свою историю. А мне этого не хотелось.
Пан улыбнулся вполне человечески, и мы доели в относительно мирной обстановке.
Правда, это вовсе не значило, что контакт налажен. До конца рабочего дня Росцислав успел меня СКАЧАТЬ