Ледяная река. Ариэль Лохен

Чтение книги онлайн.

      Сайрес закатывает глаза и вздыхает, но смиряется. Ничего не сломано, зашивать ничего не надо. Я его отпускаю. Мои взрослые мальчики терпят материнскую заботу только в небольших дозах.

      – Ты когда вернулся домой? – спрашиваю я.

      Он пожимает плечами, будто не задумывался о подобных вещах. Может, так оно и есть. Часов у нас нет, но у каждого Балларда, включая меня, хорошее чувство времени – мы ощущаем его течение по движению солнечных лучей, по длине теней. Даже зимой. Даже когда небо закрывают густые тучи, а солнечный свет довольно мутный. Мы чувствуем время, и по нему строим ход наших дней.

      Брут опускает голову через дверь стойла и фыркает, будто точно знает, зачем я пришла, и вовсе не рад меня видеть.

      – Мне опять надо на нем съездить, – говорю я Сайресу, хмурясь. – Наверняка будет демонстрировать свое недовольство.

      Сайрес косится на Стерлинга, который у себя в стойле ест сено, как всегда спокойный и довольный, и я легко читаю мысли сына.

      – Нет, – говорю я. – Брут должен ко мне привыкнуть, а единственный способ этого добиться – ездить на нем.

      Я направляюсь было в кладовку за сбруей, но Сайрес жестом останавливает меня. Я наблюдаю за тем, как мой старший берет Брута за уздечку и выводит из стойла. Как методично седлает коня, проверяя пряжки точно так, как учил отец. Стремление беречь и защищать меня – это что-то новое. Меня оно раздражает. Сайрес начинает считать меня старой.

      Как только Брут готов, я берусь за поводья.

      – Я знаю, что случилось на балу.

      Сын настороженно щурит свои чудесные карие глаза.

      – А теперь Джошуа Бёрджес мертв. Джонатан и Сэм вытащили его из реки сегодня утром.

      Сайрес пятится, будто я его ударила, потом поднимает руки ладонями ко мне, будто пытается сказать, что он тут ни при чем.

      – Я знаю. Но когда я вернусь, ты расскажешь мне все.

      Дом пастора

      Мне, конечно, надо было купить толстую ленивую лошадь, которая любит яблоки, сахар и дремать на солнышке. А я купила Брута, шестилетнего буланого жеребца, такого же симпатичного, как его имя, у одного из бостонских ополченцев, которые стояли в Хэллоуэлле в прошлом году. Ополченец больше не мог ездить верхом из-за сломанной ноги, я же догадалась спросить, как он эту ногу сломал, только уже заплатив за коня. Оказалось, Брут его сбросил за неделю до продажи. С тех пор он и меня сбросил трижды – два раза в терновые заросли и один раз в реку.

      – Видит бог, – бормочу я себе под нос, пока мы отъезжаем от сарая, – если ты меня сбросишь на лед, я тебя на клей пущу.

      Брут отвечает ржанием, и по тому, как его мышцы ходят ходуном под моими бедрами, я чувствую, что он сейчас сорвется или взбрыкнет. Предупреждающе дергаю удила, конь презрительно фыркает и успокаивается. Я отвечаю негромким рычанием, и мы сходимся на ничьей.

      Наверное, СКАЧАТЬ