Придя в себя после легкой контузии, вызванной взрывом, Никита посмотрел в ту сторону, где происходила схватка Гжеляка и неизвестного мага. Поляк понемногу высасывал жизнь и плоть своей жертвы, он уже восстановил скелет, сгоревшую левую ногу, под голыми еще ребрами набухали кровью и пульсировали внутренние органы, а Гжеляк все еще не торопился убивать, продлевая агонию человека в плаще. Маг таял на глазах, с мольбой взирая на пустые глазницы Мацея. Юноша испытывал отвращение к этой сцене и, желая прекратить мучения несчастного, решительно шагнул вперед, обнажая обычную саблю. Штаб-ротмистр преградил ему дорогу и положил руку на плечо:
– Оставьте, корнет, это его добыча. В конце концов, он ее заслужил, уважаемый Никита Гаврилович, признайте, что без него мы бы с этой парочкой ни за что не справились.
– Вы говорили, что он феникс, господин штаб-ротмистр! – возмутился юноша, порываясь пройти дальше, но твердая, как сталь, рука доктора удержала его на месте.
– Немножко феникс, немножко вурдалак, не имеет значения, так он выживает. После такого урона фениксом он будет восстанавливаться несколько лет. Предлагаете все это время его охранять и ухаживать?
– Но это же отвратительно!
– Не желаете на это смотреть, не смотрите, голубчик. Но для вас это было бы весьма познавательно, редко можно застать такого сильного вурдалака за трапезой, не будучи его пищей.
Мацей Гжеляк поглотил мага целиком, сохранив нетронутой только голову с остекленевшими мертвыми глазами, но ему заметно не хватило материала для полного восстановления. Обнаженное мясо мышц, лишенное кожных покровов, кое-где даже не скрывало внутренних органов, глаза, лишенные век, торчали прямо из голого черепа, у поляка не было языка и голосовых связок, поэтому он не мог говорить. Гжеляк завернул голову мага в опустевший плащ и надел шляпу, немного прикрыв свою, не менее жуткую. Затем он подобрал саблю, в отсутствие ножен просто зажав ее под кровоточащей подмышкой, и, держа в другой руке страшный сверток, пошел прочь, кивнув Громову и Бремеру напоследок.
– Он же сожрет еще кого-нибудь! – сделал страшную догадку Никита и рванулся вслед за поляком, но вновь был решительно остановлен своим старшим товарищем.
– Сожрет, конечно сожрет. Не ходить же ему таким, дорогой Никита Гаврилович. Откопает пару покойников, прости господи, и всего дел-то. В той стороне как раз кладбище, мы проезжали его по дороге сюда, – миролюбиво объяснил доктор.
– Мерзость какая-то, – вкладывая саблю обратно в ножны, брезгливо скорчил физиономию Никита.
– Мерзость, конечно, голубчик. Но коли вы не преуспеете в изучении высших миров, лет через пятьдесят вам предстоит нечто подобное проделывать уже самому.
– Ни за что, лучше смерть! – СКАЧАТЬ