– Стой! – крикнул человек в военной форме.
Ополченцы вытаращились на него и потянулись к оружию.
«Неужели военные уже здесь? – думал Синявский. – Но как? Мы в дороге были всего два дня».
За военным с ружьями наперевес шли двое в гражданской одежде.
– Выходите из машин с поднятыми руками! – крикнул солдат.
Ополченцы медленно вышли из автомобилей и подняли руки.
– Оружие на землю. Живо!
Ополченцы подчинились.
– Кто вы? – вперёд вышел невысокий черноволосый парень и с прищуром уставился на незваных гостей.
Антон думал, что ответить: «если военные всё же захватили город, то назваться беглецами было бы самоубийством, но если не говорить, то, как объяснить появление вооружённого отряда?». Постовой смотрел ему в глаза и ждал, сердце колотилось всё сильнее.
– Лёша? – сзади послышался голос Славы.
– Слава? – лицо военного смягчилось, и он отвернулся от Антона. – Ты здесь откуда?
– Из Костромы, город захватили, а мы вот, успели уйти. Командир вывел, – Слава взглянул на Синявского.
– Как вас зовут, командир? – спросил постовой.
Антон не мог выговорить ни слова. Что происходит? Почему Слава так беспечно себя ведёт? Почему военные не арестовали их в то же мгновение, как узнали, что к ним пришли мятежники? Синявский провёл рассеянным взглядом по солдатам и, вдруг его сердце качнулось. Форма у военных была какая-то странная – на руках синие повязки, на погонах буква «К», да и сами они выглядели не как пережившие бойню солдаты, а как неокрепшие юнцы.
– Антон Синявский.
– Я лейтенант Алексей Иванов, командую октябрьским постом. Думаю, вы устали с дороги – из Костромы путь неблизкий, проходите. Как доберётесь до кремля, доложите коменданту Борисову, что произошло в Костроме. – Молодой человек секунду другую помялся и произнёс: – мне неловко вас просить, но если согласитесь нам помочь, мы будем благодарны.
Антон пожал руку лейтенанту Иванову, поблагодарил его за приём и вместе с отрядом двинулся к мосту. Постовые проводили взглядом измученных ополченцев. В душе молодых бойцов нарастало беспокойство – за отрядом Синявского будто следовал призрак войны – не отважный всадник на рыжем коне и в парадном мундире, а бледная иссохшая старуха с тусклыми глазами и промозглым дыханием. Храбрительные речи затихли, и постовые продолжили нести службу в тишине.
С моста открывался вид на центр города. Невысокие здания казались забытыми, набережная в последний раз отбросила плитку, и встречала путников неприветливым серым бетоном. Вдалеке, на самом краю, где Которосль впадает в Волгу, блестел золотыми куполами белоснежный собор, казалось, СКАЧАТЬ