И никого не стало. Зачем миру дети?. Пол Морланд

Чтение книги онлайн.

      Свет пока не погас. Может, мы суетимся из-за пустяков? Нам рассказывают, что еще вчера специалисты нервничали из-за того, что у нас слишком много людей. Теперь они нервничают из-за того, что их слишком мало.

      Британская организация под названием Population Watch[45], осуждая одного политика за то, что он обеспокоился низким уровнем рождаемости, говорит об «определенной доле истерии вокруг этих вопросов». Она настаивает на том, что «нам нужно искать позитивные, творческие пути решения проблемы старения населения»[46]. Недавно на заседании аналитического центра я слушал одного из чиновников Евросоюза, и у меня сложилось впечатление, что цель любой демографической стратегии ЕС – управлять сокращением численности населения, а не обращать эту тенденцию вспять.

      Высказывается также аргумент, что можно рассмотреть проблему низких показателей рождаемости в историческом контексте и убедиться, что они на самом деле не так уж плохи. В 1920-х и 1930-х годах коэффициент фертильности снизился по всей Европе, упав, например, в Германии и Соединенном Королевстве с 3 до 2. Экономист Джон Мейнард Кейнс выражал глубокую обеспокоенность таким снижением рождаемости и переживал, что падение численности населения окажется «серьезной катастрофой»[47]. Но к всеобщему удивлению, после Второй мировой войны коэффициент подпрыгнул как раз в тех регионах, где в 1930-е годы он был наиболее низким, и в большинстве из них в течение нескольких десятилетий рождаемость сохранялась на достаточно высоком уровне. Возможно, это снова произойдет – без переполоха, озабоченности, обсуждения или политики.

      Во-первых, нынешнюю ситуацию отличает глубина падения коэффициента фертильности[48]. В межвоенный период даже в самых развитых и урбанизированных странах он не опускался ниже двух детей на женщину, а это гораздо выше наблюдаемого сегодня во многих странах уровня рождаемости менее 1,5, а то и ниже 1.

      Во-вторых, депрессивные показатели рождаемости в наши дни распространены гораздо шире, чем тогда. В мире существовало лишь немного стран, которые пережили быстрый рост и первые демографические переходы, – США, Великобритания и Германия; в целом же на планете уровень рождаемости оставался очень высоким. В менее развитых странах Европы и в большинстве неевропейских стран женщины по-прежнему рожали много детей. Однако сегодня доля государств с уровнем рождаемости ниже 1,5 постоянно растет, включая такие разные и далекие друг от друга страны, как Сент-Люсия, Испания и Сингапур. (Возможности аллитерации при выборе территорий с низким уровнем рождаемости безграничны; с таким же успехом можно было бы выбрать Пуэрто-Рико, Португалию и Польшу, или Ямайку, Джерси и Японию[49].)

      В-третьих, нынешний демографический спад длится намного дольше по сравнению с относительно коротким межвоенным периодом. Действительно низкие показатели рождаемости в начале и середине 1930-х годов, вероятно, в значительной СКАЧАТЬ