Спрятала в том самом, потайном месте. Спрятала навсегда. Жалко было, да ничего не поделать.
Воспоминание так же быстро ушло, как и возникло. Волк приготовился к прыжку. С ощерившейся пасти капала черная слюна, хвост поджат, лапы полусогнуты, приготовившись послать сильное тело в полет, вцепиться в горло жертве.
Ольга подалась вперед, надеясь взглядом остановить зверя. Она сверлила его глазами, пробираясь сквозь отверстия в черепе в его мозг, и находя там только беспросветную черноту всепоглощающей ненависти.
Волк прыгнул.
И вот, как только его передние лапы оторвались от земли, ведьма рванулась вверх, крепко вцепившись руками в своих спутников, потащила их за собой. Им повезло, что целился зверь в нее, его зубы клацнули у самых ее каблучков, в то время как ноги Нюрки и Кузьмы промелькнули перед его носом, уносясь в темное небо.
Нюрка верещала, Кузьмич молчал, внизу таяли огоньки – много зеленых и пара красных, провожавших взглядом летящую троицу.
«Не дай Бог, кто увидит, – думала Ольга. – Вот так и рождаются суеверия…»
Постепенно тела стали тяжелеть, она практически выбивалась уже из сил, когда мелькнули огни заставы.
Опустившись на снег в десяти метрах от ворот Камер- коллежского вала, она отпустила слуг, и внимательно их оглядела. Нюрка, как ни странно, в обморок падать не собиралась, говорить, впрочем, тоже, только рот беззвучно разевала. Кузьмич чесал в затылке, смешно сдвинув на лоб шапку. Ладно, потом разберемся.
– Никому ни слова, понятно? – Она старалась, чтобы голос ее звучал грозно, но вышло хрипло, устало.
Однако, успокоенная согласными кивками, она немного расслабилась, и повела свою свиту к караульной. А там уже стоял их возок, который лошади по знакомой дороге притащили ко въезду в город. Через час они были уже дома, отогревались горячим чаем.
Потом Ольга позвала обоих к себе. Они молча стояли у порога, пока барышня ходила туда- сюда, кутаясь в пуховый платок, меряя ногами комнату и не зная, с чего начать разговор. Потом решилась:
– Хорошо ли вам у меня?
Те опять закивали.
– Хотите и дальше работать?
Те же кивки.
– Тогда, никому ни слова, понятно? Ни одной живой душе. Понял, Кузьмич?
– Понял, барыня, как ни понять. Кто ж и поверит- то? Да только я матушке Вашей служил, да молчал, а Вы в нее пошли, почему и сейчас не смолчать?
– Так ты знал? – Ольга искренне удивилась.
– Да СКАЧАТЬ