Присвоенная Драконом. Полина Верховцева

Чтение книги онлайн.

      Я держалась изо всех сил, закусывая губы, сдерживая слезы, пыталась улыбаться.

      Тогда я еще не понимала, как долго будут тянуться семь лет.

      Погода как специально стояла погожая, радуя солнечными тёплыми днями, и мы достигли Май-Броха меньше чем за неделю. Казалось, я успела свыкнуться с мыслью о предстоящей учебе и даже почти убедила себя, что все будет хорошо, но едва мы въехали по каменному мосту в академию, больше похожую на крепость, как за нами с лязгом опустилась железная решетка.

      – Чемодан оставь здесь, – все тем же бесцветным голосом отдала распоряжение чесса Витони и указала на невысокий постамент возле стены, – его отвезут беднякам.

      – В чем же я буду ходить?

      Я испуганно смотрела на эту холодную, застегнутую на все пуговицы женщину, и мне казалось будто передо мной бездушная змея, которой нет никакого дела до меня и моих страхов.

      – Все ученицы ходят в форме, – просто ответила она, – и носят ее с гордостью.

      Меня отвели в маленькую келью с серыми каменными стенами, жесткой кроватью, тумбочкой и крохотным шкафом в углу:

      – Младшие ученицы живут скромно. Удобства и роскошь развращают, мешая проявлению дара.

      После этого она ушла, а я плакала, не понимая, что развратного в мягкой удобной постели и красивых вещах. Мне хотелось домой к маме, папе, сестре, лохматой белой овчарке Бейли, ребятам из соседнего поместья и кусту тигровых роз.

      День мне дали на то, чтобы осмотреться, придти в себя и смириться с «завидной участью» ученицы самой престижной женской академии Калирии, а на утро принялись за обучение.

      Это были долгие семь лет, наполненные бесконечными книгами, занятиями, беседами о том, какой должна быть истинная леди.

      Первые два года приходилось жить впроголодь, ходить в обносках и много тренироваться – так нас учили смирению и пытались раскрыть дар.

      К концу этого срока во мне проснулось умение лечить. Совершенно обыденная способность, часто встречающаяся у девушек. Она считалась крайне полезной как в хозяйстве, так и в семейной жизни. Я же считала ее наказанием, потому что с ее пробуждением пришлось учить еще больше. Порой приходилось ночами напролет сидеть с книгами, или рыдать над раненым щенком, которого надо было вылечить, чтобы получить хорошую оценку.

      Увы, иногда щенки умирали. И котята. И птички. Прежде чем удалось полностью подчинить себе дар, я хоронила и не раз. Методы в Май-Брохе были суровыми, но зато никогда не возникало желания делать что-то спустя рукава.