Надоели чистые, значит нужно попробовать кого-то грязного и вонючего, что соответствовало её нечистой личной сущности. Уже давно она стала заглядываться на нищего, который жил на местной помойке, он казался пикантным и небанально-атипичным мужчиной, который мог дать ей новые ощущения, к тому же, считая себя благодетелем, она могла бы компенсировать своим телом его стресс от тяжёлого образа жизни. Находящаяся на нём грязь манила с той же силой, что мух притягивают отходы человеческой жизнедеятельности, руки сами тянулись к грязному телу, хотелось провести по нему пальцем, обтереть ладонь, представляя, что она своей чистотой, стирая слой грязи, освобождает его из плена разочарования и душевного одиночества.
Она стала всё чаще представлять себя героиней этого романа, он не представлялся ей длинным, она не понимала суть романтики – не была поклонницей Платона – ей нравились средние по длительности, несколько разовые романы, наполненные низкими ощущениями, при этом герои таких романов постоянно менялись – интерес к мужчине был мимолётным. Для неё главное ощутить мужчину в себе, но не в своём сердце или сознании, их у неё просто не было, а в другом органе, специально созданном для мужского естества, который постоянно жаждал стимуляции и ощущений. Большие размеры не нравились, а маленькие не давали удовольствия —средние подходили идеально. – Надеюсь, у него такой! – думала она, опасаясь испорченных ощущений.
Герой её грязных фантазий любил пещерки, он в них часто жил, а вот женских пещерок практически не знал, т. К. с бездомными леди отношений не имел, считая, что они слишком грязные и не подходят для его аристократически-благородного тела, ему подавай чистых, а такие брезговали его, поэтому вместо половой жизни у него были ручные фантазии. Несмотря на низкий социальный статус и помойную жизнь, его сознание было литературным, в нём всегда крутились отрывки из стихов М. Ю. Лермонтова или А. С. Пушкина, которые создавали иллюзию литературно-эстетического счастья. Вода касалась его кожи редко, там копилась грязь, по сути, являющаяся второй кожей, а запах выдавал в нём того, кто пренебрегает нормами приличия – это был парфюм, созданный природой и человеческим естеством – тонкое сочетание грязи и человеческих выделений. Находящийся в розовых очках Вальс бы точно оценил такую эстетику и благородство.
Несмотря на двадцативосьмилетний возраст, думая о своём идеальном мужчине, она в этот момент ощущала себя той девятнадцатилетней девушкой, которая, поступив в университет, оказалась в мире сладострастия, в котором началось познание окружающих самцов. О! Эти первые эмоции от мужских прикосновений, от их скабрезных шуток СКАЧАТЬ