Ладно бы это было:
– Что-то как-то до обеда далеко. А давайте зайдем в кафешку кофе выпить.
Нет, меня звали именно на свидание. Я и переводила разговор в другую сторону. И такое было раза два-три точно.
Страшным он мне тогда уже не казался.
Тот самый день
И вот наступил день, когда для проекта мне нужно было передать ему какие-то документы.
Мы созвонились, и он сообщил, что теперь он без машины, свою машину он срочно отдал в ремонт, и попросил меня завезти бумаги к нему домой. Я еще подумала тогда, что, видимо, он конкретно нуждается в деньгах, прямо почувствовала это: я ему только аванс отдала, и он сразу сдал машину в ремонт, а раньше, без моего аванса, он не мог это сделать. Планировалось, что я просто привезу документы к его дому и отдам во дворе. Я это заранее обговаривала с ним, дабы избежать недоразумений вроде чая.
Я еду, а он сидит дома и по телефону объясняет, как ехать. И я, чтобы как-то скрасить путь, задаю вопросы.
– А у вас есть дети?
И думаю, что он сейчас скажет «да», а дальше я спрошу, сколько, возраст, и понеслось.
А он говорит:
– Нет, нету.
И я услышала по голосу, как ему это неприятно, услышала его боль, что у него нет детей. Блин, думаю, задала некорректный вопрос. И величина моей бестактности, по моим ощущениям, равнялась примерно такому:
– А вы ходите на танцы?
– Нет, нету у меня ног. Я инвалид.
И сразу возникла пауза и вместе с ней напряжение. Дальше уже я спрашивала только про дорогу: куда, где завернуть.
Я приехала. Встала на парковке. Позвонила.
Он подошел, такой серьезный, сел в машину на пассажирское место рядом с водительским, забрал документы. И говорит:
– Давайте я вот эту землю, три сотки, которые у дороги, помогу оформить, добавить к основному участку. Стоит сорок тысяч рублей. Поговорите с хозяйкой.
Все так коротко, серьезно, по-деловому.
Я говорю:
– Хорошо, я поговорю с хозяйкой.
И он повернулся ко мне и добавил:
– Если не будете со мной работать по этому вопросу, я этот клочок земли оформлю на себя, и вы будете аренду мне платить. Всегда. Так как трасса воды и канализации пойдет через этот участок.
Я офигела, и глаза мои сделались круглыми. Это шантаж. Это, в натуре, человек напал. Воспользовался информацией, которой я ему не могла не сказать как специалисту, как инженеру. И вот так он себя повел. Более того, он понимает, что у нас тут «незаконка», и работа идет, и вложены деньги, и я свинтить с этого никак не могу. И внутренне мне так страшно, что это незаконно, а тут он еще влез и меня шантажирует. А он вхож в администрацию, дверь пинком открывает. И я понимаю, что он может сейчас пойти в Архитектуру, начать информировать, СКАЧАТЬ