– А вы поспите полчасика, – вкрадчиво посоветовала Дуся.
– Ой, Дуся! Ну, да иди уже, корми больных. Поди, ходячие наши дамы гремят там ложками в столовой. А я и вправду отдохну минут двадцать. И вперед!
* * *
Вот уже второй десяток лет Пушкаревский вел первичный приём с одной и той же акушеркой – Алевтиной Николаевной. Когда он только пришел сюда молодым врачом-интерном после института, она уже была опытной медичкой и работала с его наставницей – известной в своё время доктором Французовой. Годы шли. Французова давно на пенсии. Пушкаревский заменил ее, стал завотделением. А Алевтина Николаевна так и осталась тем, кем была. Время текло, как вода, наука развивалась, но очереди на прием становились все больше.
– Снился мне сон, Алевтина Николаевна, что пришли мы с тобой в этот кабинет, а принимать некого. В коридоре пусто, – пошутил Пушкаревский, быстро что-то записывая в карточке больной.
– Роздыху пока нам не предвидится, Сергей Алексеевич. Тянутся страдалицы со всех концов.
– Давай, приглашай следующую дамочку.
– Там рвется одна, говорит из Балтачево. Без направления.
– А-а…пришла колхозница! Давай, заводи ее, – Пушкаревский вспомнил свою утреннюю попутчицу.
– Ну, куда же ты с такими сумками? – возмутилась Алевтина Николаевна, глядя на странную пациентку. – Неужели нельзя оставить в гардеробе?
– Она без сумок никуда! – засмеялся Пушкаревский. – Я с ней немного знаком.
– Я здесь в уголок их поставлю, – бойко затараторила больная.
– Гляди, в кресло не прыгни с сумками, кенгуру, – ворчала акушерка.
– А мне к Пушкаревскому было надо! – выпалила деревенская молодка. – Где он принимает?
– Ну, ты, девка, совсем! – приструнила Алевтина Николаевна. – А это кто же? Фамилию давай свою говори, год рождения да ложись в кресло.
– Муфтахова Оксана. Двадцать восемь лет.
– Погоди, не пугай ее, Николаевна, – улыбаясь, сказал доктор.
– А я не боюсь. Только примите. А я в долгу не останусь!
– Да-да, ты нам с Алевтиной Николаевной мяса, мёда привезешь. Сахара еще из совхозной столовой притащишь.
У акушерки вытянулось лицо.
– Я отблагодарю, не сомневайтесь, – продолжала свою песню пациентка.
– Все, молчать! Не мешай мне работать. Лежи смирно! – прервал ее Пушкаревский.
Ненадолго воцарилась тишина. Послышалось чириканье воробьев за окном, да шарканье прогуливающихся во дворе больных.
Минутами позже доктор сказал:
– Коровы не хватит со мной рассчитаться. Пузырный занос у тебя. Последствия безобразно выполненного аборта. Можешь в суд подавать на тех, кто тебе аборт делал.
– Ну, какой уж там суд! – запричитала Оксана. – СКАЧАТЬ