Против Сент-Бёва. Марсель Пруст

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и нежные руки и словно взывавших: «Воскреси нас». Прежде чем поравняться и заговорить с друзьями, я несколько раз оборачивался, бросая всё менее проницательный взгляд на неровную, ускользающую линию красноречивых и немых деревьев, еще маячивших у меня перед глазами, но уже ничего не говоривших сердцу.

      Рядом с этим прошлым, сокровенной сущностью нас самих, истины рассудка кажутся гораздо менее реальными. Поэтому, особенно с того момента, когда наши силы начинают убывать, мы устремляемся навстречу всему, что способно помочь нам обрести это прошлое, пусть даже мы останемся почти непонятыми теми умниками, коим неведомо, что художник живет в одиночестве, что абсолютная ценность предметов, предстающих его взору, не имеет для него значения, что шкала ценностей заключена лишь в нем самом. Может статься, отвратительный спектакль с музыкой в каком-нибудь заштатном театре, бал, людям со вкусом кажущийся нелепым, вызывают в нем воспоминания или соотносятся с его собственным строем чувствований и устремлений в большей степени, чем безупречная постановка в Опере или в высшей мере изысканный прием в Сен-Жерменском предместье. Название станции в расписании Северной железной дороги, на которой он в своем воображении сходит осенним вечером, когда деревья уже обнажились и резко пахнут в посвежевшем воздухе, какая-нибудь книжонка, ничтожная на взгляд людей со вкусом, но со множеством слышанных им сызмальства имен, могут иметь для него совсем иную ценность, чем непревзойденные философские труды; это побуждает людей со вкусом утверждать, что для талантливого человека у него слишком низкие запросы.

      Кое-кто, должно быть, удивится, что, придавая так мало значения рассудку, я посвятил несколько последующих страниц некоторым соображениям, подсказанным именно рассудком и противоречащим тем банальностям, которые мы слышим или читаем. В час, когда мои часы, быть может, сочтены (впрочем, не все ли мы в этом отношении равны?), сочинять произведение, построенное на рассудочных умозаключениях, – значит проявлять немалое легкомыслие. Но с одной точки зрения истины рассудка, пусть и менее драгоценные, чем те тайны чувства, о которых я только что говорил, тоже небезынтересны. Писатель – всего лишь поэт. Даже самые выдающиеся представители нашего времени в нашем несовершенном мире, где шедевры искусства – не более чем останки крушения великих умов, переложили тканью рассудка сверкающие там и сям жемчужины чувств. И если считать, что лучшие из лучших твоего времени заблуждаются по поводу сего немаловажного предмета, наступает минута, когда встряхиваешься от лени и испытываешь необходимость сказать об этом. На первый взгляд может прийти в голову: ну велика ли важность – метод Сент-Бёва? Однако, возможно, последующие страницы убедят кого-то в том, что этот метод затрагивает наиважнейшие проблемы, выше которых для художника нет ничего, имеет отношение к ущербности рассудка, с которой я начал. И тем не менее установить эту неполноценность должен сам рассудок. СКАЧАТЬ