Шерамур. Николай Лесков

Чтение книги онлайн.

      – Не все же технологи, или, по-вашему, «техноложцы», так бедны.

      – Да, у кого есть отцы, – не бедны, разумеется, – им помогали.

      – А ваш отец?

      – У меня отца не было, – только родитель.

      – Какая же тут разница?

      – Отец жалеет, а родитель – родит и бросит.

      – Кто же был ваш родитель?

      – Мизантроп.

      – Чем он занимался?

      – Дворянин – развлекал свою ипохондрию.

      – Ну, а мать, разве и она о вас не заботилась?

      – Чем ей заботиться? – одна из крепостных девок была.

      – Так вы, значит, из податного звания?

      – Нет; из благородного, – мизантроп ее за чиновника выдал.

      – Вы всё путаете.

      – Ничего не путаю: родитель был один, а отцом другой числился; муж материн в казначействе служил.

      – Да вы чью фамилию-то носите?

      – Материного мужа.

      – Ваша матушка, верно, была очень красива.

      – Ну вот… Разумеется, не такая, как я. А у него все равно были всякие: и красивые и некрасивые, и всех замуж выдавал.

      – И приданое давал?

      – Матери пятьсот рублей дал, за чиновника, а которых за своих – тем не давал.

      – Значит, он вашу матушку больше других любил.

      – Время такое пришло: эманцыпация. Крепостные не захотели без награждения. А он рассудил, что если с награждением, так уж все равно за благородного. Чиновник и взялся.

      – Выходит, вы все-таки счастливее других.

      – Не вижу, те наделы получили, а я нет.

      – А чиновник вас не обижал, воспитывал?

      – Мы у него не жили, он с матерью очень дрался; она назад убежала.

      – К мизантропу?

      – Да; меня швырнула ему, а сама утопиться хотела. Он нового суда побоялся и взял нас.

      – Тут вам хорошо было?

      – Ничего не было хорошего: меня к акушерке на воспитание в город отдали.

      – Это добрая была женщина?

      – Шельма; сама все с землемером кофей пила, а мне жрать не давала. И землемер очень бил.

      – Зачем?

      – Так; напьется и бьет по головешке. Я оттого и расти перестал – до двенадцати лет совсем не рос. В училище отдали: там начал жрать и стал подниматься. А пуще в пасалтыре морили.

      – Что это такое за «пасалтырь»?

      – Чулан, – землемер так называл. «Бросить, скажет, его в пасалтырь», – меня и бросят, да и позабудут без корму. А там еще тесно, все стена перед носом, Я от этого пасалтыря и зрение испортил, что все в стенку смотрел. В училище привели – за два шага доски не видел.

      – Вы в каком были училище?

      – В гимназии.

      – Окончили курс?

      – Нет; у меня от битья память глупая.

      – А потом?

      – В технологию.

      – Что же тут, больше учились или больше читали?

СКАЧАТЬ