– Повторю. Ты стукач особиста полка, чмо и шестёрка.
– Стукач кого?
– Особиста.
– Кто это такой? – недоумевая произнёс Кучумов.
– Вот, вижу хорошую подготовку КГБ. Я знаю, они там своих стукачей готовят к таким разговорам.
– Что ты несёшь, старлей? Ты чё, о..л? – уже громко произнёс Кучумов.
– Я тоже сейчас начну орать, и весь батальон узнает, кто ты.
– Я не понял. Короче, поясни предъяву, – уже более спокойно и гораздо тише произнёс Кучумов.
– Дверь плотно прикрой.
Кучумов послушно прикрыл дверь.
– Поясняю. Ты нагло на глазах офицера продаёшь солярку. Смело пьёшь водку. Очень нагло, с вызовом, на «ты» смеешь обращаться ко мне. Почему? Кто из батальона может себе это позволить? Никто. Только ты. Почему? А потому что тебя опекает особист. Только под их опекой можно такое себе позволить.
– Это все х..ня, то, что ты говоришь. Мне все пох…
– Возможно. Но ты мне объявил войну. Я не хотел принимать вызов, но другого выбора у меня нет. Ты решил подрывать мой авторитет, а я буду уничтожать твой авторитет. Это война. Посмотрим, кто победит.
– Я твой рот.. – Кучумов, разразившись матерной тирадой, покинул канцелярию.
Полный крах. Я остался с очень тяжёлыми мыслями. Это беспредел! И ничего сделать не могу. Так оставлять нельзя. Надо срочно с этим Кучумовым разбираться. Но как? Выход только один. Я взял лежавший у меня в сейфе заполненный магазин к ПМ, вышел в расположение и, направляясь быстро к Кучумову, громко крикнул:
– Рядовой Кучумов, ко мне!
Кучумов обернулся и громко ответил:
– Пошел нах!
В расположении раздался дружный, громкий, веселый и одобрительный смех солдат. В ту же секунду я подскочил к Кучумову и что есть силы, максимально расчётливо нанёс ему кулаком с зажатым в нём магазином удар в лицо. Кучумов пошатнулся, а я тут же нанёс ему ещё несколько ударов в туловище. Кучумов начал оседать. В это время один из солдат взвода обеспечения батальона успел принять стойку для нанесения удара по мне, и я мгновенно переключился на этого солдата, который после первых же ударов закрылся и медленно отступил, потом отыскал глазами ещё одного солдата, который явно громко смеялся, и нанёс несколько ударов по нему. Остальные быстро отскочили на безопасное расстояние, и все смешки резко прекратились.
Я осмотрелся. Кучумов, присев, пытался прийти в себя. Не дать ему этого сделать! Только добивать, пока не попросит пощады!
Я нанес сильнейший удар в туловище Кучумова ногой. Кучумов буквально завыл от боли. Не останавливаясь, нанёс ему удар ногой в голень. Потом ещё по несколько ударов ногами остальным двум солдатам. Оба запросили пощады, и я им скомандовал:
– Встать!
Солдаты не смогли подняться, а я нанёс им ещё по паре ударов ногой, но уже не так сильно.
– Встать!
СКАЧАТЬ