Евангелие от Дарвина. Эволюция доверия. Аркадий Григорьевич Снитковский

Чтение книги онлайн.

      Стремление к славе и осознание своего одиночества, по всей видимости, неразрывно связано со стремлением к свободе и её обретением. Пока ребенку комфортно в семье, и он не видит никого за пределами этого круга, то не ищет иного одобрения и славы, кроме как у мамы, папы и других близких родственников, так же как не пытается бороться за свободу от родительского ига.

      Расширение круга интересов, возможностей и желаний за пределы близкого круга в эпоху бурного развития торговли, морских путешествий, раздвигающихся границ мира, возможно, и послужило толчком к пробуждению вольного духа свободы идущего в комплекте к ощущению одиночества.

      Чтобы никого не обижать, будем считать, что нельзя однозначно судить о том, являются свобода и достоинство врожденными, как считает Фукуяма, или продуктом мифа, возникшим «чуть ли не за ночь», как считает Юваль Ной Харари.

      Скорее всего истина где-то посредине, и в каждом человеке уживается и конформизм, и индивидуализм, и стремление к подчинению правилам, и стремление к свободе. Не исключено, что в зависимости от внешних условий то или иное свойство может преобладать в человеке, а когда он видит вокруг себя подтверждение тому, что именно это и есть хорошо, то с ещё большой силой подчиняется всеобщему настроению.

      Из этого можно сделать предположение, что не только стремление к подчинению правилам, но и стремление к свободе есть продукт не только внутренних убеждений, но и во многом социальный, зависящий от культурной среды и устоявшихся общественных настроений. В первом случае, оба устремления – и стремление к свободе, и конформизм – это свободный выбор индивидуума, а во втором – это во многом несвободный выбор, происходящий из навязанных обществом установок.

      Если для конформизма здесь нет никакого внутреннего противоречия, то для индивидуализма и либерализма есть. Согласитесь, если стремление к свободе отдельного человека является следствием несвободного выбора, то в этом есть что-то… недосказанное.

      Если сводить исторический процесс к народным возмущениям, бунтам, войнам; и исходя из этого, искать среди мотивов, двигающих людские массы к революционным потрясениям, стремление к свободе и достоинству, то лучше всего это вписывается в марксистко-ленинскую картину мира. Напомню, по Марксу, основной движущей силой истории является классовая борьба, по сути борьба за свободу от тирании и признание права свободно распоряжаться результатами своего труда.

      Не будем слишком придирчивы к Фукуяме и не станем безапелляционно требовать переименовать Марксизм – Ленинизм в Марксизм – Фукуямизм. Констатируем лишь то, что исторический процесс, по всей видимости, несколько многообразнее, и не лезет в то прокрустово ложе, в которое его пытались втиснуть оба великих теоретика.

      Кратко. Наряду со стремлением к свободе человеку не менее естественно единению с другими людьми. С СКАЧАТЬ