Бог, которого не было. Черная книга. Алексей Френкель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ творческая натура; надо научиться молчать, но для этого надо уметь говорить; русский человек врет, если говорит о своем стремлении к счастью, – мы не умеем быть счастливыми, нам это не нужно, мы не знаем, что с этим делать; он знал, что был послан небом, он туда не ушел, он вернулся; музыку придумали евреи, чтобы не работать.

      Каждый пил, как будто завтра уже не будет, и каждый играл, как будто за пультом стояло бессмертие и писало на жесткий диск. А может, это самое бессмертие себя записывало. Стоя за пультом. На жесткий диск. Не знаю. А видевшие все волны Галилейского моря смывали с берега слова-окурки, осколки мелодий и бутылок, использованные презервативы и души. Может быть, в море, а может, прямо в вечность.

      Снова, снова и снова – бог лишил меня слова

      Выступления шли одно за другим, как стопки. Стопок было много. Групп тоже. Солнце село. Наступило время луны. Как бы тебе это объяснить: время луны – это время луны. Но это было не наше время. Мы поднялись на сцену значительно позже – в полной темноте. Почти. Огоньки сигарет, зажигалки, мобильники. «Лучше не будет», – предупредила всех Майя. И после паузы добавила: «Так называется наша группа». И замолчала, перебирая струны на гитаре. Илья включил драм-машину, подстроился под ее молчание. Майя молчала. Чтобы научиться молчать, надо уметь говорить. Майя умела. Она умела молчать и в мажоре, и в миноре. И она молчала. Она молчала так, что замолчали все. Замолчал мир. И Галилейское море тоже замолчало, вслушиваясь в молчание Майи. Молчание описало круг и стало чем-то большим, чем молчание. Словом. Просто мы пока не могли его услышать.

      И тогда в небе включился светофор. Красный свет первым лучом солнца точечно выхватил на сцене лицо Майи. Ее рот – красная помада в красном свете светофора – шевелился отдельно от ее лица. И голос. Но это не голос Майи – это тот ржавый голос светофора Иуды, тот же голос, что звучал откуда-то сверху в очереди из затылков. Богу все равно, есть он или нет. Богу все равно, есть он или нет. Богу все равно, есть он или нет, – повторяют все собравшиеся на берегу Кинерета. Богу все равно, есть он или нет, – повторяет Галилейское море. Богу все равно, есть он или нет, – повторяет молчание. Все громче и громче. Богу все равно, есть он или нет.

      Я смотрю на Майю – ее рот, живущий отдельно от застывшего маской лица, беззвучно кричит: слово. Мне нужно слово.

      Меня выхватывает свет – небо все-таки охрененный художник по свету, – и меня вдруг прорывает. Словами. Скомканные из разных времен слова вырываются помимо моей воли. Слова, впервые догадавшиеся, что они – стихи, такие же нескладные, как и я сам.

      В начале было слово

      Слово было у Бога

      Бог лишил меня слова

      Того что было в начале

      Того что и  было Богом

      Снова снова и снова

      Бог лишил меня слова

      Я смутно помнил из школьной физики, что свет – это вроде бы не только волна, но и частица. Сейчас я это ощутил. Свет частицами, камешками, кулаками СКАЧАТЬ