Студенческие годы в Горьком. 1967-1972 гг.. Наиль Султанович Гизатуллин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с преподавателем уже спускались по лестнице, я, наконец набравшись смелости, попросил разъяснения и был приятно удивлен, узнав, что эта фраза означает не что иное, как простое «понятно», «мне все ясно». Тут налицо типичное явление, имеющее место в процессе обучения любому новому языку: каждое слово всегда обладает многими значениями, а также может стать частью идиоматичного выражения – в нем слово приобретает иной смысл, подчас не связанный с изначальным. В школе нас вполне понятным образом обучали, что «to see» прежде всего означает «видеть глазами», а значение «понимать» преподносилось чуть позже, в курсе овладения языком.

      В качестве примера из близкого нам русского языка можно привести слово «стул», которое означает предмет мебели и, безусловно, изучается одним из первых при знакомстве с новой лексикой. Другое значение слова «стул», связанное, в частности, с продуктами жизнедеятельности человека, конечно, не будет преподноситься обучаемым на первых уроках, а станет предметом изучения, скорее, со стороны медиков, при овладении специализированным английским языком.

      Поступал я на переводческий факультет, куда принимали только юношей, потому что институт готовил кроме переводчиков для гражданских отраслей также и офицеров-переводчиков, которых, по штатному расписанию того времени, полагалось иметь в каждом полку Советской Армии. Поэтому курс подготовки на факультете включал военную специализацию, в чем, говоря откровенно, и заключалась для меня исключительная притягательность Горьковского иняза. Зарубленная на корню двумя годами ранее, моя попытка связать жизнь с военно-морским флотом (почти уверен из-за некомпетентности военного комиссара нашего районного военкомата) не убила во вне изначального восторженного отношения ко всему военному. Нет, я не был большим любителем военных игр или физических единоборств, не мечтал о торжестве над противником, «поверженным» нашим несокрушимым оружием. Меня скорее привлекала армия как институт исключительной дисциплины, подтянутости и выправки, так я это воспринимал в своем семнадцатилетнем возрасте. Нравилась предсказуемость армии как системы, где на поверхности все ясно и точно: есть начальник, и есть подчиненный; есть приказ, и его надо выполнять без вопросов. За тебя думают, а ты только берешь под козырек, и такой расклад меня привлекал. Конечно, эта упрощенная характеристика армейской системы чрезвычайно утрирована и схематична, наверное, во многом я не прав, но именно так я думал об армии, и это меня мотивировало.

      В связи с некоторой военной ориентацией курса обучения на переводческом факультете абитуриентам до экзаменов надо было пройти военную медкомиссию. Меня все эти процедуры приводили в исключительный восторг: в душе я радовался и тихо ликовал. Как в таких случаях бывает, нас загнали в большую комнату, указали на ширмы в углу комнаты, попросили там раздеться догола и выстроиться перед комиссией, в белых халатах восседавшей за длинным столом, покрытым скатертью, тоже белой. Поочередно СКАЧАТЬ