Лихомара. Наталия Ермильченко

Чтение книги онлайн.

      Моня сидела за столом, напротив сидела Горошина, между ними стояла кружка молока. Горошина смотрела на Моню, Моня смотрела в окно и размышляла, включать ли свет. Под окном что-то шуршало. Если включить свет, их будет видно с улицы.

      Вообще-то раньше она мечтала увидеть настоящее привидение. А теперь нет, спасибо, не надо. Ей и кошачьего хватило. Надо же – белое и мутное. Кажется, что и лапы есть, и хвост, и мордочка, – а это туман!

      – Монечка, я не хочу парное молоко, – громко сказала Горошина.

      – Пей, миленькая! – крикнула из кухни Бабуля. – Тебе расти надо.

      Бабуля гордилась тем, что внучки у нее «растут на парном молоке». И почти каждый вечер с наступлением сумерек приносила его с фермы. Папа называл его музыкальным, потому что хозяйку фермы звали Лирой, а лира – музыкальный инструмент. Иногда Моня думала: «Какое счастье, что нас с Горошиной не назвали в честь музыкальных инструментов, а то прямо непонятно было бы, как жить!» Правда, хозяйка фермы жила хорошо. У нее были кошки, барашек, куры и цесарки. Ну, и шесть коров.

      Моня к парному молоку относилась нормально, а Горошина – нет. Она становилась абсолютно ненормальной. Поэтому Бабуля приносила ей молоко в комнату, а сама уходила на кухню, и с Горошиной оставалась Моня.

      Моня-то считала, что незачем навязывать человеку то, что он не любит. Она не рвалась уговаривать Горошину. Особенно сейчас, после такого дня.

      Мало им привидения, так еще эта кулема потеряла свою панаму, белую в горошек цвета бледно-розовой розы сорта, кажется, «Барбара Остин» или что-то вроде того. И с лентой вокруг тульи. Надо было сделать вид, что ничего не случилось. А они с Бабулей взялись искать на глазах у Горошины. Она и взвыла. В таких случаях папа говорит, что когда-нибудь отдаст свою младшую дочь в пожарную команду работать сиреной.

      Измученная скандалом и поисками панамы, Моня смотрела, как все темнее становятся елки у калитки, листья чубушника под окном, ветви ивы. У Мурика в доме загорелся свет.

      – Где же моя панамка?! – спохватилась Горошина.

      – Маша, закрывай окно, туману в дом напустишь! – крикнула Бабуля.

      Моня встала из-за стола и включила свет.

      – Так ты будешь молоко пить? – спросила она.

      – Не буду, – тихо сказала Горошина.

      – Оно уже остыло.

      Горошина начала сползать под стол.

      Моня пожала плечами.

      – Как хочешь.

      Она взяла кружку, выплеснула молоко в чубушниковый куст и закрыла окно. Куст в ответ сошел с ума: замолотил ветками в стекло и выплюнул какую-то белую пену. Как будто молока в него попало целое ведро, и оно все вскипело и убежало. По сравнению с этим зрелищем подвывания Горошины могли сойти за продолжение передачи «Спокойной ночи, малыши!»