– Нет, никогда, – тихо ответила я. – Алик, расскажи мне о себе. О своей семье. Я хочу всё о тебе знать.
– О! Лучше всего об этом расскажет женщина, которая воспитала меня, моя приёмная мать. Сразу отвечу на твой вопрос, который ты держишь в голове. Да, все они тоже… необычные люди, но очень милые и приятные, и я тебя обязательно с ними познакомлю. Впрочем, с одним из них ты уже знакома.
– С Марком?
– Он мне, как родной брат.
– Алик, а твой отец? Ты в прошлый раз сказал, что никогда его не видел.
– Да, и ничего не знаю о нём. Одно только могу сказать: он обычный человек.
– Обычный человек? – изумилась я.
– Да, поэтому во мне наполовину кровь нормального человека, такая же, какая течёт в тебе.
– Алик, но это же отлично! – непроизвольно с энтузиазмом вырвалось у меня. Что ни говори, а мыслила я совершенно другими категориями, нежели он.
Альберт покачал головой.
– У нас это зовётся неполноценностью. И она не приносит мне ничего, кроме страданий.
– Неполноценностью? – я не очень понимала, о чём он говорит.
– Ты даже представить себе этого не можешь. – Альберт тяжело вздохнул. – Если бы ты знала, с каким трудом мне иногда даются эти превращения, которые так необходимы мне, как необходимы любому из нас. Когда тело охватывают судороги, настоящая ломка – она раздирает тебя изнутри, вынуждая с криком метаться по земле. Когда я готов содрать с себя эту ненавистную оболочку человека, в которой заключена моя вторая сущность, избавиться от неё навсегда… Или обрести свободу. Настоящую свободу человека, которой я лишён.
Альберт замолчал, переводя дыхание. Но потом вновь заговорил, уже более спокойно, и в голосе его я услышала обречённость.
– Я не принадлежу себе, Яна, не могу жить так, как я хочу, делать то, что хочу, даже любить тебя… Я принадлежу ей, своей родовой общине, которой принадлежат и мои двоюродные братья, и вынужден считаться с её законами.
Когда Альберт закончил, я обнаружила, что смотрю на него глазами, полными слёз.
– Иди ко мне, – тихо сказал он и притянул меня к себе. Я припала к его груди и заплакала. – Мы покончим со всем этим и уедем отсюда. Будем жить так, как живут все нормальные люди. И я буду любить тебя, как может любить только человек.
10
Я не стала ни о чём рассказывать Ренате. И дело вовсе не в том, что она бы мне не поверила. Поверила бы, конечно. Просто мы договорились с Альбертом, что это будет наша маленькая тайна. Да, у меня появилась тайна, и такая, о которой и вправду никому не расскажешь, если даже сильно этого захочешь. Можно так выразиться, страшная тайна. Парень, в которого я так безрассудно и пылко влюбилась, оказался оборотнем. Но это ровным счётом ничего не значило, а даже наоборот: осознание этого потрясающего факта словно бы внесло в мою любовь некую изюминку, изысканный аромат, наполнила её новым, таинственным СКАЧАТЬ