Это так здорово – узнавать человека заново, понимать, что у него на душе, чем он живет и дышит, о чем мечтает. Хотя, конечно, мы не обходимся без подколов и шуточек, и это чертовски разбавляет романтическую атмосферу.
Потом наступает рассвет – яркий, золотистый, исполосованный росчерками фиолетовой пасты, кое-где переходящей в нежную сиреневую акварель. Отсюда, с холма Хай-Хадсон парка, небо кажется больше и ярче – рассвет падает прямо на нас. В наши руки. В наши головы.
И мы готовы его ловить. Готовы делить его между собой.
Спать совершенно не хочется, и хотя сегодня мне нужно на работу, я не думаю об этом. Я наслаждаюсь моментом.
Когда рассвет растворяется и небо становится нежно-голубым, целуемся – от нежности кружится голова – и уходим, затушив костер.
На такси мы направляемся домой, и таксист всю дорогу странно поглядывает на Дастина, хотя тот старательно закрывает лицо. Это выглядит очень забавно. Когда мы подъезжаем к моему дому, Лестерсу начинает названивать обеспокоенный Хью, который не нашел своего подопечного дома. Оказывается, Дастин тоже не будет сегодня спать – с утра у него запланировано какое-то важное мероприятие.
Мы договариваемся встретиться на днях, чтобы я дала Лестерсу первый урок игры на гитаре, и снова целуемся, уже на прощание – быстро и смазанно, как будто с лучами солнца к нам обоим пришли неуверенность и смущение. Тем не менее, прощаясь, он называет меня Франки, а я его – Доставкой, и в наших голосах – теплота.
Я ухожу, но оборачиваюсь – Дастин смотрит на меня из окна такси. И мне нравится его долгий пронзительный взгляд. Я машу рукой, и он машет в ответ.
Я поднимаюсь в квартиру, не понимая, что со мной – или с нами? – происходит. Захожу, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить подруг, и направляюсь на кухню. Нужно сделать крепкий кофе, позавтракать, умыться и избавиться от макияжа, привести себя в порядок и собираться на работу. Странно – я не спала, однако мне хочется летать.
На кухне меня ждет сюрприз.
У окна с чашечкой кофе стоит… Октавий. Вид у него самый задумчивый, словно он лицезреет не залитую утренним солнцем улочку, а королевские сады. Из одежды на нем только белое полотенце, обмотанное вокруг бедер – к его чести, надо сказать, обмотанное очень даже хорошо. Если включить фантазию, можно подумать, что Октавий в бриджах – полотенце достает почти до колен.
– Доброе утро, – невозмутимо говорит мне он.
– Доброе, – отвечаю я, подмечая про себя, что фигура у него очень даже ничего, хотя фигура Лестерса нравится мне больше – он более загорел, СКАЧАТЬ