Всю следующую неделю Степан безвылазно провёл на участке, исходя место работ вдоль и поперёк, познакомившись с каждым водителем, бульдозеристом, заглянув в каждую ямку на полотне и вне его.
Местные условия сильно отличались от тех, с которыми ему приходилось сталкиваться раньше. Ветка всей протяжённостью шла через тайгу, пересекаемая лишь однажды грунтовой дорогой примерно посередине, отчего вариантов устройства работ у Степана было не много. Прежде всего, нужно было снять полотно, попутно выравнивая насыпь там, где это было нужно, подвозя щебень по действующей магистрали к началу их ветки, либо – по той самой грунтовке обеспечить подвоз местной породы поочерёдно в обе стороны, попутно сортируя старые клетки.
Решив, что второй вариант предпочтительнее, Степан без особого труда арендовал у местного железнодорожного начальства стрелочный кран, занеся пару конвертов в нужные кабинеты. Пересчитав купюры, там заметно приободрились, сразу перестав видеть в Степане чужака. Модель ему досталась, конечно, не новая, без автоматических платформ, но и это было лучше, чем ничего.
Выручало и неверно предсказанное Богатиковым процентное соотношение пришедших в негодность шпал. Из десяти снятых, забраковывать приходилось лишь одну, максимум, две, и разлучённые с рельсами, они недолго ждали своей очереди в новую решётку.
А ещё Степан сильно надеялся на совесть своих предшественников, и не зря. На поверку оказалось, что все слои насыпи были уложены правильно, за исключением, пожалуй, верхнего. Досыпать приходилось и здесь и там, но не полностью. Степан немного приободрился.
Уволив старого прораба, он назначил на его место Михалыча. Своё повышение тот воспринял как должное, пообещав, что не подведёт. За первую неделю убрали шесть километров ржавого полотна и разровняли насыпь. Работа двигалась, несмотря на неизбежные накладки. Похудевший и загоревший Степан был всегда и везде. Он помогал тащить, если надо было тащить, стучал кувалдой, если надо было стучать, ругался с субподрядчиками, когда арендованные самосвалы приходили не вовремя, или недогруженные, или не все. Михалыч, сначала проклинавший гостя за дотошность и трудоголизм, граничивший то ли с героизмом, то ли с идиотизмом, к концу недели смирился и принял новые правила игры.
Ему даже стало казаться, что с появлением Степана самосвалы стали ездить быстрее, трактора тарахтеть веселее, а рабочие ускорили шаг. Работу Степан также заканчивал со всеми вместе, трясясь в арендованной «вахте» обратно домой. Бригада, привыкшая видеть прежнего начальника как ясное солнышко, была удивлена, не зная, как на самом деле дались Степану эти первые дни. Простившись со всеми в депо и дойдя до гостиницы, он, наскоро приняв душ, часто падал в постель и проваливался в сон до самого утра, с наступлением которого с трудом отрывал голову от подушки.
Михалыча же контраст между старым и новым начальством удивлял сильнее всех. СКАЧАТЬ