Накапав в стакан несколько капель успокоительного, я велел ей выпить их, а сам отворил окно, чтобы вывести из комнаты тяжёлый винный дух. Не желая более докучать пациентке, и подозревая настоящую причину её недуга, я решил на некоторое время оставить её одну. Выйдя из номера, я вновь наткнулся на полового, и тот поведал мне следующую историю:
– Известное дело, барин, влюбчивый народ, эти женщины. Въехали они третьего дня. Она и мужчина. По всему видать, не муж и жена, меня не обманешь. Он по вечерам выходил, а она всё больше в номере сидела, читала да вышивала. А сегодня он меня разбудил, этот господин, под утро, часиков в пять, и говорит, всё, мол, проигрался да нитки, и что у него одно средство только и осталось – бежать, и чтоб я его чемодан из номера тайно вынес и ему отдал. Я ему говорю: невозможно это, ваше благородие, барыня почивает ещё, и мне в номер войти никак нельзя. Тогда он меня ударил и ушёл. А с полчаса назад вернулся. Я за ним. Проследить, мало ли что. Слышу, в номере крики, брань, истерика. Потом он выскочил, оглянулся по сторонам, как безумный, и бежать. Я, честно говоря, струхнул малость, думал, до греха у них дошло. Заглянул, – она лежит, ни жива, ни мертва. Огляделся, крови вроде нет, ну и ваше благородие решил будить, а тут вы и сами.
Отпустив его, я велел ему никому ничего не рассказывать, и тихонько постучал в приоткрытую дверь.
– Войдите, – услышал я слабый голос.
Переступив порог, я нашёл несчастную в той же позе, в которой и оставил. Её глаза безжизненно смотрели в потолок, а тонкие пальцы с усилием сжимали недопитый стакан. Лишь немного порозовевшие щёки указывали на то, что ей стало лучше.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я, присев рядом с ней на стул.
– Это не имеет значения, – ответила она, едва слышно. – Моя жизнь закончена. Я уже мертва.
– Что вы такое говорите! – воскликнул я, вставая. – С вами всё будет хорошо.
– Вы не понимаете, доктор. Вы не понимаете…
Прошептав это, женщина снова закрыла глаза. Постояв в нерешительности некоторое время, я решил, что ей удалось заснуть, и повернулся, чтобы уйти, но она меня остановила.
– Доктор…
Я обернулся.
– Не уходите, доктор. Как вы молоды. Как вас зовут?
Я представился.
– Лучше бы вы меня не спасали, Иван Андреевич, – ответила она горько, снова спрятав лицо в ладони. – Так было бы лучше для всех.
Я промолчал. Исполнив свой долг как врач, я не представлял себе, чем я могу ей помочь, как человек.
– Спасибо, что не жалеете меня, – снова заговорила она через некоторое время. – Грех мой не исправить ничем. Я сбежала от мужа, а теперь ОН сбежал от меня. Мой бедный Герман, наверное, проклял меня. Прощайте. И не бойтесь, я ничего с собой не сделаю.
С тяжёлым сердцем я покинул комнату. Нет ничего хуже, чем быть обманутым в любви, это действительно так. СКАЧАТЬ