Двоеточие. Галина Ермошина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ день, и она вместе с ним из вишневой косточки, из точки, из того кривого пространства между буквами жи и ши, опережая начало алфавита. Песочная изморозь под ноги. Ночь всегда внутри, утро —точка по которой скользит линия.

      «Были бы они…»

      Были бы они летучие – кем их поймать в тех листьях, где орех прячет свою темноту, и камень по краям високосного дня. Держись за дно, пловец, лови маятником время. Чем короче буква, тем ближе ее тень. Тем ближе, чем не достать ни/чем ни/кем. Ничемные-нитемные, ныряя на дно дня, разве что всегда около. Там, где пробел, пунктир, место, где запинается голос вместо молчания тире, когда заканчивается слово. Так учатся разговаривать паузами, неповиновениями голоса, из которого короткие еще короче

      «Растет сначала из земли…»

      Растет сначала из земли, потом из камня, потом потолок уходит прямо в воздух. Это уже не стены – земля отпустила то, что стало ею. Уже все равно, и деревья распоряжаются пространством, а люди как солнечные зайчики, почти бесплотные и неощутимые. Сквозь воздух по кирпичной крошке, сквозь ветер, который вокруг, сквозь камень, обрывающийся внутри себя. Между приютом бабочек и ящериц. И только деревянные колонны бьют иглами в зенит. Теней здесь тоже нет, и никто не подскажет, когда со следующей ступеньки шагнешь в пустоту. Где все становится кружевом и кружением по окружности – источенные деревянные балки, сквозные арки окон, ведущие в небо и перечеркнутые пустотой.

      Сухость и свет, снег добавляет прозрачности, солнце истончает до паутины, говорит шепотом ползущего молчания.

      А каменная пыль пишет и стирает длинно и неторопливо, не сопротивляясь земному притяжению.

      «сворачиваться бессоннице в воздухе…»

      сворачиваться бессоннице в воздухе окруженном цветом думая что не с тобой так с запятой справиться разве что чешуей осиновой под коленки ссыпалось из песочных сломанных не хватило времени на три песчинки и восемь капель отбивают полдень своим отсутствием между тобой и четкостью стен под солнцем за повозками без тени

      пальцами камни больные трогать по дороге от рима к себе приглашая спокойное средневековое шествие между потемками глаза или руки первыми от крыш отлетают до дальней черепицы там пыль устанет и ляжет.

      «Под голову только твердые сорта дерева…»

      Под голову только твердые сорта дерева, все остальные дубы и липы не сопротивляются окраске. Глаза обычно вырезают поперек волокон, перерезая кровеносные сосуды, чтобы смотрели внутрь тени, ночи, тепла. Или тебя заметит огонь, надкусит угол, зальет в тебя полынью желтым клеем, а на рыбьих ступнях выберется из зеркала в прихожей и до калиток проводит в еловой азбуке. Кто дойдет до этой германской грамматики каплями йода? Когда хрустят осколки тени, вставляют цветное стекло, если черный камень весь ушел на зрачок. Соглашайся, и в волосы вплетут водоросли и птичьи гнезда. Так что и льняные пелены не удержат, когда позовут и предложат найти среди тех кувшинов, не поднимая крышек.

      «Отставая на йоту и мел…»

      Отставая на йоту и мел, на помедли и поторопись, СКАЧАТЬ