Ничего они с нами не сделают. Драматургия. Проза. Воспоминания. Леонид Зорин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      СМУГЛЫЙ. Слушаю вас, справедливейший.

      АФРАНИЙ. Гуляешь?

      СМУГЛЫЙ. Гуляю.

      ПЛЕШИВЫЙ РИМЛЯНИН. Вы его знаете? Бен-Захария. Ученый секретарь при прокураторе.

      ПОЛНЫЙ РИМЛЯНИН. С этим пройдохой не шутите. Прокуратор без него как без рук.

      Они смешиваются с толпой.

      АФРАНИЙ. Послушай, Бен-Захария, где ты был вчера вечером?

      БЕН-ЗАХАРИЯ. Можете себе представить, ко мне приехал земляк.

      АФРАНИЙ. Из Иудеи?

      БЕН-ЗАХАРИЯ. Из нее.

      АФРАНИЙ. И есть свежие анекдоты?

      БЕН-ЗАХАРИЯ. Как не быть.

      АФРАНИЙ. Тогда – другое дело. У меня было несколько мыслей по поводу последних законоположений, и я, по правде сказать, был сердит, что ты отсутствовал. Но если твой земляк привез новые анекдоты, то это другое дело. О чем же они?

      БЕН-ЗАХАРИЯ. Разумеется, о Риме.

      АФРАНИЙ. Обожаете вы сочинять о Риме анекдоты.

      БЕН-ЗАХАРИЯ. Справедливейший, что нам еще остается? Победителям – пожинать лавры, побежденным – сочинять о победителях анекдоты.

      АФРАНИЙ. Ну, рассказывай, не тяни…

      БЕН-ЗАХАРИЯ. С удовольствием, справедливейший. Встречаются как-то два консула…

      Они проходят. Появляются Лоллия и Клодий. Лоллия – энергичная красивая римлянка лет тридцати. Клодий – римлянин из знатного рода, прямая ей противоположность, его небольшие умные глаза устойчиво хранят сонное выражение.

      ЛОЛЛИЯ. Мы опоздали, Клодий, – все люди, мало-мальски стоящие внимания, уже разошлись.

      КЛОДИЙ. Лоллия, вы слишком скромны, – они здесь только что появились. (Целует ей руку.)

      ЛОЛЛИЯ. Клодий, друг мой, вы льстите так, как льстили наши деды, – грубо и прямолинейно. Вы-то знаете, что я совсем не скромна.

      КЛОДИЙ. Друг мой Лоллия, установлено, что лесть тем действенней, чем она грубей. В лести не должно быть недомолвок – все должно быть ясно, определенно и не допускать толкований. Когда Гораций льстил Цезарю, он отбрасывал всю свою тонкость.

      ЛОЛЛИЯ. Но ведь то был простой солдатский век, не отягченный современными сложностями. И кто читает теперь Горация? Дети и ученые. И Гораций и Виргилий – это почтенное прошлое Рима. Его можно уважать, но оно никого не волнует.

      КЛОДИЙ (вновь целует ей руку). Либо я опоздал родиться, либо крайне глупо устроен.

      ЛОЛЛИЯ. Неужели вас трогает традиционный стих с его вялыми ритмами? Да, мой друг, вы становитесь старомодны.

      КЛОДИЙ. Я старею.

      ЛОЛЛИЯ. Хуже – устареваете.

      КЛОДИЙ. Лоллия, мне сорок два года.

      ЛОЛЛИЯ. Клодий, римлянке важен не возраст мужчины, а его время. Ей нужно знать, прошло оно или нет.

      КЛОДИЙ. Мое время либо прошло, либо не настало.

      ЛОЛЛИЯ. Это громадная разница, друг мой, ее необходимо установить. В сущности, она и определяет, чего вы стоите.

      КЛОДИЙ. Что делать, вы женщина практического СКАЧАТЬ