Приезжают на нескольких тачках, берут девчонок – и в сауну. А там, блина, делегация пьяная поджидает. И пускают нас по кругу, как хотят. Такое вытворяют – аж волосы дыбом встают. Особенно менты «стараются». Вот, видишь, прижигали мне грудь сигаретой. Я чуть с ума не сошла от боли и ужаса. Вот, у соска шрамик, видишь? Повезло, что пьяный был, не попал, куда целился. Зато знакомой моей, девчонке одной, оба соска реально сожгли. Она после того ментовского субботника седой стала, красится теперь в какой-то колбасный цвет. А другой путанке влагалище бутылкой напрочь порвали. Толкали на спор донышком вперёд. Еле откачали её потом.
Менты – это те же самые бандиты, только в тыщу раз хуже. Для них никакой закон не писан, и по понятиям, сволочи, не живут. А нас вообще за людей не считают. Иногда, блина, кажется, что родную мамашу запросто могут убить – так они людей ненавидят. В прошлом году увезли от нас девчонку на патрульной машине – и с концами.
Сгинула.
Слухи между собой такие, что закопали её живьём где-то на заброшенном кладбище. А сутенёр пригрозил язык за зубами держать, врёт, что несчастный случай, глаза свои обмороженные прячет.
Хорошенькая такая пацаночка была, ровненькая. Детдомовка, а никогда не унывала. Откуда-то из-под Екатеринбурга, что ли. Не помню точно. Городов-то у нас вокруг вон сколько!
Ну, что ещё тебя интересует? Вроде, всё рассказала – обыкновенная жизнь, бывает и хуже. Не знаю, как у других, а у меня вот так, всё через одно место, всё шиворот-навыворот да задом наперёд. Привыкла уже – кому жаловаться? В прокуратуре даже, говорят, завелись педофилы, в администрации губернаторской – не лучше. Депутатам? Так там один только господин Пастушков чего стоит! Столько мальчиков, блина, покалечил! Весь город, значит, шепчется, а ничего поделать не могут – все промеж себя повязаны. Никто и слушать-то не будет. Подумаешь, какой-то потаскушке сиськи поджарили! Да такое сплошь и рядом кругом. Скажут, знала ведь, куда голову-то суёшь.
Нет, жаловаться некому, потому и приходится, блина, самой выгребать.
Ещё спасибо, что на иглу не подсадили, хотя, было дело, колёсиками баловалась. Ну так себе колёсики, не очень-то и запрещённые. За деньги у нас всё, что захочешь, на любой вкус.
Если бы не субботники…
А так – ничё, жить можно.
В коридоре гулко затопали, и на пороге возник Димон с довольной физиономией.
– Держите ксиву, – он кинул на стол красную потрёпанную книжицу, – остальных я тоже распустил условно-досрочно, сказал, чтобы хиляли оттуда, шевелили булками кто куда, покуда ветер в спину.
– Кроме улицы Ленина, им идти-то некуда, – задумчиво произнесла Оксана, затем обратилась к Димону. – Если браслетку в комиссионный снести, сколько за неё дадут?
– Лет пять, – осклабился вор. – Я ж, походу, на «Опеле» приехал. Смотрю: стоит корыто, проверил ключ из связки – открылась. Сел. СКАЧАТЬ