Образование, воспитание, наука в культуре эпохи Возрождения. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Образование, воспитание, наука в культуре эпохи Возрождения - Коллектив авторов страница 5

СКАЧАТЬ правосудия по принципам родовой вражды[38]. Глава клана имел права юрисдикции над младшими членами фамилии, в частности, сыновьями и внуками. Дети получали право самостоятельного распоряжения долей своего имущества и сами несли судебную ответственность за свои поступки только после официального акта эмансипации, распространившегося с XIV в. и совершаемого их отцами или опекунами[39].

      Родовые файды и вендетты были обычным явлением в условиях многообразия судебных и внесудебных форм, которое отличало итальянские города-коммуны. Морально-дидактические трактаты XIII в. содержали наставления в том, как следует выражать ненависть и вершить месть. В частности, можно привести труд Боно Джамбони[40], в котором он помещал месть (vendetta) в ряд естественных добродетелей, а не пороков: «На пути вендетты приобретается истинная справедливость между врагами… Если один враг захочет оскорбить другого, тот, кого он пожелал оскорбить, может защищаться по велению природы (естественно) и нанести обиду врагу своему, и ему с ним разрешается поступить путем насилия или ответного оскорбления. И когда обиженный защищается и объявляет вендетту, это и есть то правосудие, которое один враг против другого может использовать; и используя его… он не имеет никакой вины, потому что вендетта призывает на этот путь»[41]. Дидактический трактат другого автора XIII в. – Филиппо Чеффи – учил правилам практики мести: «… как должно говорить и склонять друзей сделать вендетту» и «как должно им отвечать»[42]. Думается, что эти сведения о восприятии вендетты в XIII – начале XIV в. окажутся полезными, учитывая неразделимость партийных противоречий и родовой вражды в городских коммунах. Моралист XIV в. Паоло да Чертальдо причислил вендетту к великим удовольствиям человека: «Первое удовольствие – исполнить свою вендетту: горько быть обиженным своим врагом»[43].

      Но в семейном воспитании с XIV в. обычаям рода уже противостояла тенденция к формированию у представителей молодого поколения общекоммунальных ценностей: самоидентификации со своим городом, заботы об общем благе, социальной и политической толерантности, что очень заметно в таких источниках, как семейные книги[44]. Эти записи всегда были предназначены определенным адресатам – сыновьям, внукам и более отдаленным потомкам[45]. Это подтверждает традиция чтения семейных книг детям и внукам вслух в некоторых семьях, а те, кто вел книгу, оставляли после своих записей пустые карты для того, чтобы последующие аннотации вносили их потомки[46]. На рубеже XIII–XIV вв. к хозяйственным регистрациям стали добавляться данные об истории рода и семьи с перечислением предков, о которых автор мог собрать сведения. Это положило начало формированию так называемого социально-политического совокупного тела семьи из записей, фиксирующих динамику социально-экономического положения, партийный статус и степень участия членов фамилии в управлении государством. Наряду СКАЧАТЬ

<p>38</p>

Zorzi A. Pluralismo giudiziario e documentazione: il caso di Firenze in età comunale // Pratiques sociales et politiques judiciaires dans les villes de l’Occident à la fin du Moyen Age (Actes du colloque international organisé par l’École française de Rome, l’Université d’Avignon et des Pays-de-Vaucluse, l’Università degli studi di Firenze et l’Institut universitaire de France), Avignon, 29 novembre – 1 décembre 2001 / А cura di J. Chiffoleau, C. Gauvard, A. Zorzi. Roma, 2001.

<p>39</p>

Подробно об этом см.: Kuehn T. Emancipation in Late Medieval Florence. New Brunswick, 1982. P. 3.

<p>40</p>

Segre C. Bono Giamboni e la cultura fiorentina del Duecento // Giamboni B. Il libro de’ vizî e delle virtudi e il trattato di virtù e di vizi / Ed. C. Segre. Torino, 1968. Р. XIII–XIV. Флорентиец Боно Джамбони более всего известен своими переводами многих произведений с латыни и французского на народный язык. Он, видимо, имел юридическое образование, исполнял должности судьи при Подеста и другие с 1261 по 1292 г. девять раз.

<p>41</p>

Giamboni B. Il trattato di virtù e di vizi. P. 135.

<p>42</p>

«Синьоры, того, что сделано, нельзя вернуть назад, но следует подумать о том, как умалить оскорбление достойной вендеттой, находя утешение в надежде на ваш совет и вашу помощь… От этого дела, как я думаю, прибудет удовлетворение и для вас, поскольку оно сделает честь всем моим друзьям и родственникам» (Ceffi F. Dicerie da imparare a dire a huomini giovani et rozzi /A cura di L. Biondi. Torino, 1825. P. 73–74).

<p>43</p>

Paolo da Certaldo. Il libro di buoni costume (Documento di vita trecentesca fiorentina) / A cura di A. Schiaffini. Firenze, 1945.

<p>44</p>

Термин введен в оборот современной итальянской исследовательницей Леонидой Пандимильо и признан большинством специалистов. См.: Pandimiglio L. Quindici anni con I libri di famiglia / Cicchetti A., Mordenti R. I libri di famiglia in Italia. Geografia e storia. Roma, 2001. Vol. II. Р. 115–129. См. также: Cazalé Bérard C., Klapisch-Zuber C. Mémoire de soi et des autres dans les livres de famille italiens // Annales. Histoire, Sciences Sociales. 2004. № 4.

<p>45</p>

Традиция ведения семейных книг началась со второй половины XIII в., но они мало чем отличались от хозяйственных книг и тетрадей См: Nuovi testi fiorentini del Dugento. Introduzione, trattazione, linguista e glossario / A cura di A. Castellani. Firenze, 1952. T. I. Большинство исследователей полагают, что раньше всего этот жанр сложился в Тоскане, а в ней приоритет отдается семейным записям флорентийцев: Cicchetti A., Mordenti R. La scrittura dei libri di famiglia // Letteratura italiana / A cura di A. Asor Rosa. Vol. III. Le forme del testo. T. II. La prosa. Torino, 1984. P. 1117–1159, но в настоящее время доказано, что этот жанр не был чисто тосканским явлением. См.: Bartoli Langeli A. La scrittura del italiano. Bologna, 2000; Cazalé Bérard C., Klapisch-Zuber C. Mémoire de soi et des autres dans les livres de famille italiens. Р. 815.

<p>46</p>

Cazalé Bérard C., Klapisch-Zuber C. Mémoire de soi et des autres dans les livres de famille italiens. Р. 819. В пример можно привести наиболее раннюю семейную книгу фамилии Антеллези, в которой записи умершего в 1314 г. Гвидо дель Антелла продолжал его сын. После 10 чистых листов и 47 лет перерыва начались воспоминания Филиппо дель Антелла (1375–1399), за которыми последовали записи его сына Америго (1400–1405), то есть трудились представители четырех поколений (Ibid. Р. 821). См.: Castellani A. Ricordanze di Guido Filippi dell’ Antella con aggiunte di un suo figliolo fino al 1328 // Nuovi testi fiorentini del Dugento. Firenze, 1952. T. II. P. 804–813.