─ Три… Два…
─ У меня есть семья! ─ выкрикнул он, заставив меня остановиться. ─ Дочь и жена. Я не могу их оставить.
Я набросил на своё лицо маску сожаления, выдохнув из себя нелепое: «оу». Лицо Майлза осветилось лучом надежды, и я, не сдержавшись, рассмеялся.
─ Не могу поверить, что о своей семье ты вспомнил в последнюю очередь. Знаешь, мне кажется, что им не нужен такой член семьи. ─ я наклонился ближе к его лицу, заглянув в эти трусливые глаза. ─ Муж, погрязший в долгах перед мафией. ─ начал вести линию лезвием поперек горла, пока его губы дрожали, а по щекам продолжали литься слёзы. ─ Отец, вспомнивший о своей дочери лишь на грани смерти. Мерзость, не правда ли?
Я принял задумчивый вид.
─ Я полагаю, им даже повезло, что ты встретился с моим братом и задолжал денег моему клану. Я смогу помочь твоей семье избавиться от такой большой проблемы, представляешь?
Мой смех разнесся по этой маленькой, звукоизолированной комнате, где были только я и он.
Я наклонился к нему с кривой улыбкой:
─ А тебе повезло с тем, что у тебя нет сына. Так бы, после твоей смерти, бедному мальчишке пришлось бы выплачивать твои долги, а вот девчонок я не трогаю. ─ резко выдергиваю нож из его бедра, под короткий крик. ─ Хотя…
Я увидел в его глазах, как он прокрутил в своей голове страшные картинки, которые я бы мог привести в исполнение.
Из меня вырвался смешок:
─ Знаешь, я мог бы подумать над тем, чтобы они выплачивали твой долг, но немного иными методами.
Майлз мгновенно уловил суть моих слов, ─ он прекрасно понимал, что я подразумевал.
Я улыбался, видя, как от его красного лица сходила кровь, превращая его в белое полотно от страха. Жаль конечно, что кровь стекала не снаружи.
─ Прошу. Умоляю. Руджеро, не трогай мою семью. Дочери всего шесть, она только пошла в школу, она не сможет пригодиться вашему клубу.
Я фыркнул, отмахнувшись.
То, что я сказал ему дальше, никогда не являлось правдой и не могло ей являться, но мне сильно нравилось издеваться над его психикой. Я хоть и моральный урод, но даже для меня это было жестоко.
─ Почему же? Среди гостей точно найдутся любители детских тел. Уверен, ты знаешь, что за воплощение своих фантазий и желаний люди готовы платить любые деньги. И я мог бы дать им то, что они хотят, сохраняя анонимность.
Насилие над детьми, в любом его проявлении, всегда считалось для меня поступками тех, кого нужно истреблять, как тараканов, как гнилой мусор, ─ подобных ублюдков я никогда бы не назвал даже животным, не говоря уже о человеке. И пускай я сам и считался для всех мудилой с рваной психикой, но даже мысль этого клоуна о том, что я могу быть способен на что-то подобное, задело внутри меня ту струну, которую я старался никому не показывать.
─ Не трогай! СКАЧАТЬ