– Я не знаю, – повторил парень, – Но они приняли меня с условием.
– В смысле?
– Совет сказал, что я буду обязан работать на них. Используя свою способность… Но что именно от меня требуется, я так и не понял. Совершенно. Я даже передать диалог не могу. В голове словно ничего не осталось. Но больше всего меня пугает другое… Я ведь легко могу не справиться. Я не знаю, чего от меня ждут и… Я ведь ничего не умею. Точнее, я умею производить только базовое вмешательство, а об ином лишь догадываюсь. Причём этого они не понимают… Кажется Совет в целом хочет от меня одних действий. Чтобы я выполнял их приказы и не задерживал конвейер.
– А ты говорил, ничего не осталось, – положив запонку в футляр, Джаспер возвратил подарок любимому, – Мышонок, любое умение нарабатывается. Вообще, это ты должен говорить нечно подобное, но врожденная способность – только вид рекомендации, и раз уж ты решил её не игнорировать… Короче, мышонок, ты можешь тренировать себя сам.
– Звучит элементарно, а практика…
– И практика будет несложной, ты знаешь, мой мозг всегда в твоём распоряжении. Когда они дадут первое задание?
– Мне не сообщили.
– Тогда приступим к занятиям завтра, ближе к вечеру, согласен? – не заметив в напарнике никакого энтузиазма, Джаспер переспросил, – Мышонок, а ты точно всё мне рассказал? – Милош потупился, – Я больше ничего во время срыва не испортил?
– Я просто не думаю, что это хорошая идея.
– Почему?
Курсант насторожился. Милош явно что-то не договаривал и, желая оставить свою тайну нетронутой, ужасно походил на провинившегося ребёнка.
– Мышонок… – от невыносимой догадки у Джаспера перехватило дыхание, – Покажи вторую руку.
– Зачем? С ней всё в порядке.
– Да? Ты доставал коробочку из правого кармана левой рукой.
– Это просто…
– Покажи вторую руку.
– Я не…
– Покажи! – рывком поднявшись с койки, парень заглянул за спасительный стул и, увидев промелькнувшие в воздухе повязки, разбито поник, – Чёрт!.. – Джаспер отстранился и запустил пальцы в волосы, – Чёрт!..
Добавить было нечего. Он опять это сделал. Он опять навредил дорогому человеку. Навредил серьёзно, и теперь, как бы Джаспер ни хотел всё исправить, он вновь оказался абсолютно бессилен.
– Покажи, – курсант осторожно прикоснулся к напарнику и поднял его руку, – Не надо прятать.
Толстая варежка из бинтов, образуя некое подобие колыбели, педантично оберегала повреждённую конечность. И с такой медсестрой спорить было напрасно. О её объективной правоте напоминала каждая вспышка заточенной боли, каждый искусственно приобретённый рефлекс. СКАЧАТЬ