Подойдя к повозкам с шатрами жен, Яфет миновал первый шатер из яркой бордовой ткани, прошел мимо второго. Остановился у третьей повозки. Шатер Златокоры самый высокий из всех, поскольку тцар уже давно ночует именно здесь, с его ростом в других шатрах он упирается головой в потолок.
Рывком откинув полог, тцар шагнул внутрь. Весте с ним в шатер ворвался яркий солнечный свет, охватывая его неимоверно высокую фигуру со спины и делая его похожим на спустившегося с небес бога.
Свет выхватил из полумрака маленький столик, на нем пузатый кувшин и широкая ваза с крупными спелыми яблоками.
Сквозь прорези в плотной оранжевой ткани проникают солнечные лучи, режут полумрак, высвечивают медленный танец пылинок.
Сначала Яфету показалось, что в центре шатра по подушке струятся и переливаются в лучах дневного света нити расплавленного золота. Затем шевельнулась завернутая в шкуру гепарда женская фигура. Она подняла голову, и немыслимой красоты золотистые волосы водопадом хлынули на хрупкие плечи проснувшейся девушки.
На Златокоре ночная рубашка из лучшего шелка, который только можно было отыскать в богатом и изнеженном Вавилоне. Купцы привозят его издалека, дерут непомерно высокую цену. Но тцар для своих жен не скупился ни на шелка, ни на самоцветы. Особенно для Златокоры.
Девушка машинально поправила сползшую с худого плеча рубаху, целомудренно скрыла на миг оголившуюся грудь, и сонно улыбнулась.
– А, это ты, мой повелитель, – произнесла мягко. – Нам уже пора ехать дальше?
Яфет устало поправил обруч, что перехватывает волосы на лбу, покачал головой.
– Отдыхай, Златокора. И людям, и животным надо набраться сил.
Он снял сапоги, ноздрей коснулся сладковатый аромат роз – на подошвах грязь, там видны остатки огромных стоптанных лепестков. Яфет медленно подошел к жене и опустился на выстланный коврами пол.
Девушка сладко зевнула, прикрыв ладошкой рот. На миг блеснули белые, как жемчуг, зубы.
– Ратибор еще не вернулся? – спросила она. – Мне снился тревожный сон. Будто в небе почернело от налетевших ворон. Они летают кругами и всё каркают, каркают…
Она посмотрела в ожидании ответа.
Яфет обнял, поцеловал в щеку, с наслаждением вдыхая дивный запах ее волос, которые не знают благовоний. Правда о ее брате вертится на языке, не дает покоя, разрывает грудь. Скорбь заставляет сердце сжиматься в тугой пульсирующий комок. Горло словно перехватила железная рука.
– Ратибор сражается храбро, Златокора, – произнес он хрипло. – Его воины – самые отважные из тех, с кем мне доводилось биться бок о бок.
Он положил голову младшей жене на колени, чувствуя, как ледяная глыба внутри тает, плавится и вот уже в груди полыхает пожар. Сердце стучит громко и гулко, а пальцы судорожно сжались в кулаки.
СКАЧАТЬ