Наши за границей. В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в окно на станционный фасад и, увидав на фасаде надпись, сказал:

      – Ну, Глаша, такое название станции, что труднее давешнего. «Фюлиопс…» – начал он читать и запнулся. – Фюлиопсдзалалс.

      – Вот видишь, куда ты меня завез, – сказала супруга. – Недаром же мне не хотелось ехать в Турцию.

      – Нельзя, милая, нельзя… Нужно всю Европу объехать, и тогда будешь цивилизированный человек. Зато потом, когда вернемся домой, есть чем похвастать. И эти названия станций – все это нам на руку. Будем рассказывать, что по таким, мол, местностям проезжали, что и название не выговоришь. Стоит написано название станции, а настоящим манером выговорить его невозможно. Надо будет только записать.

      И Николай Иванович, достав свою записную книжку, скопировал в нее находящуюся на стене станции надпись: «Fülöpszallas»[5].

      На платформе у окна вагона стоял глазастый и черный, как жук, мальчик и протягивал к стеклу бумажные тарелочки с сосисками, густо посыпанными изрубленной белой паприкой.

      – Глафира Семеновна! Не съесть ли нам горячих сосисок? – предложил жене Николай Иванович. – Вот горячие сосиски продают.

      – Нет-нет. Ты ешь, а я ни за что… – отвечала супруга. – Я теперь вплоть до Белграда ни на какую и станцию не выйду, чтобы пить или есть. Ничего я не могу из цыганских рук есть. Почем ты знаешь, что` в этих сосисках изрублено?

      – Да чему же быть-то?

      – Нет-нет.

      – Но чем же ты будешь питаться?

      – А у нас есть сыр из Вены, ветчина, булки, апельсины.

      – А я съем сосисок…

      – Ешь, ешь. Ты озорник известный.

      Николай Иванович постучал мальчику в окно, опустил стекло и взял у него сосисок и булку, но только что дал ему две кроны и протянул руку за сдачей, как поезд тронулся. Мальчишка перестал отсчитывать сдачу, улыбнулся, ткнул себя рукой в грудь и крикнул:

      – Тринкгельд, тринкгельд[6], мусью…

      Николаю Ивановичу осталось только показать ему кулак.

      – Каков цыганенок! Сдачи не отдал! – проговорил он, обращаясь к жене, и принялся есть сосиски.

      III

      Поезд мчится по-прежнему, останавливаясь на станциях с трудно выговариваемыми не для венгерца названиями: Ксенгед, Кис-Керес, Кис-Жалас. На станции Сцабатка поезд стоял минут пятнадцать. Перед приходом на нее, кондуктор-славянин вошел в купе и предложил, не желают ли путешественники выйти в имеющийся на станции буфет.

      – Добра рыба, господине, добро овечье мясо… – расхваливал он.

      – Нет, спасибо. Ничем не заманишь, – отвечала Глафира Семеновна.

      Здесь Николай Иванович ходил с чайником заваривать себе чай, выпил пива, принес в вагон какой-то мелкой копченой рыбы и коробку шоколаду, которую и предложил жене.

      – Да ты в уме? – крикнула на него Глафира Семеновна. – Стану я есть венгерский шоколад! Наверное, он с паприкой.

      – Венский, венский, душечка… Видишь, на коробке ярлык: СКАЧАТЬ