Колодец и бабочка. Елена Михалкова

Чтение книги онлайн.

      – Откуда! Наташа после своего стремительного побега перестала появляться на семинарах. Я приезжала к ней две недели назад, но об Илье не было сказано ни слова. Очередная моя глупость… Я надеялась, что нам удастся примириться, может быть, услышать слова извинения, раскаяния… – Она с горечью усмехнулась. – Ну, вместо слов раскаяния Наташа попросила у меня в долг, и довольно немало. После этого я решила, что негоже и впредь быть терпилой. В конце концов, попустительство развращает.

      – Горбенко что-то пишет? – спросил Макар.

      Яровая тяжело вздохнула:

      – Наташа абсолютно бездарна. Нас в школе посадили за одну парту: подразумевалось, что я буду подтягивать троечницу. Она и в самом деле была добросовестной троечницей. Я писала за нее все сочинения. Истоки моего писательства уходят корнями в те времена, поэтому в каком-то смысле я до сих пор благодарна Наташе. Правда, после того как она побывала на моих семинарах, у нее откуда-то взялись писательские амбиции… Видимо, она уверилась в справедливости поговорки «Не боги горшки обжигают». Но эти амбиции произрастают из фантастических, оторванных от реальности представлений о нашем литературном мире. Да и о себе самой. Наташа уверена, что в любую минуту может сесть и написать выдающуюся книгу, которую издательство оторвет с руками. Ну это не только ее заблуждение, многие так полагают. Но обычно с возрастом приходит критическое отношение к себе. Не знаю, что пришло к Наташе. И после нашего последнего разговора нет никакого желания узнавать.

      Глава четвертая

      На следующее утро позвонила Татьяна. Наташа почти не удивилась ее звонку. Подсознательно она ждала, что Федосеевы еще проявятся. И сама не могла их отпустить. Полночи промаялась, крутила в голове, как сказать Федосеевой, что обманули ее не мошенники, а кто-то из своих. Так и не придумала.

      Встала, естественно, опухшая.

      К своему лицу за тридцать шесть лет она худо-бедно привыкла. Хотя все равно иногда наваливалось удивление. Внутри себя Наташа была тоненькая, скуластая, почему-то с раскосыми глазами и темными индейскими косами. А в зеркало посмотришь – белесая плюшка. Носик пуговкой, глазки невнятно-голубые: и от незабудок далеко, и от морской волны. Надо лбом – кудряшки. И не золотые, и не медные, а тоже какие-то невнятные. Белобрысая, одним словом. Когда-то Наташа с помощью парикмахерши из дворового салона красилась в благородный каштан. Краску обеспечивала Наташа. А парикмахерша обеспечивала ровное нанесение и безостановочную болтовню. За два часа Наташа узнавала столько о ее ереванской родне, что выходила с чувством, будто ей насильно показали «Игру армянских престолов». К тому же – что греха таить – мастер так щедро осыпала ее комплиментами, что Наташа расцветала. Приятно быть нежной розой, красоточкой, белокурой ласточкой и звездой.

      Однако через год ласточка стала замечать, что за комплименты платит все больше, а кудрей остается все меньше. Когда сквозь благородный каштан СКАЧАТЬ