и натерпелся папа в детстве от дедушки! Дед его с младенчества обложил книгами, сначала ему вслух читал, а в пять лет обучил малыша грамоте. В школе ему пришлось стать отличником, поскольку даже за четверки отца наказывали. В классе его не любили – мало того, что он зубрила, по всем предметам только пятерки получает, его в пример ставят, так еще и зовут его Мольер! Понятно, что его обзывали по-всякому, «моль» – самое частое прозвище. Ну и дразнили постоянно: «Эй, моль, лети сюда!», «Моль, у меня новое пальто шерстяное, не сожри его!» Кто во что горазд упражнялись. А мне досталось необычное отчество. Но в школьные годы к тебе только по имени обращаются, поэтому я избежала насмешек. Мама рассказывала, что дедушка хотел, чтобы, если у него родится внучка, она стала Джульеттой – Шекспира он тоже обожал. Но мой папа Мольер, который никогда не спорил со своим отцом, встал на дыбы, прямо закричал: «У Андреева из третьего подъезда – пудель Джулька! Карасевы, которые в пятом живут, завели овчарку Джулю! В соседнем доме, писательском, почти в каждой квартире по псинке, и среди них штук пять Джульетт! Выйдет кто из хозяев во двор, заорет: «Джульетта, ко мне!» – прибежит свора собак, а среди них моя дочь?! Да никогда!» И я стала Ольгой, за что очень папе благодарна. «Джульетта Мольеровна» – это уж слишком… Я ни деда, ни бабушку никогда не видела, они скончались до моего рождения. И, как потом поняла, наверное, папина родня не хотела, чтобы он женился на маме. А близкие с маминой стороны не приняли Мольера. Что за муха между ними пролетела? Понятия не имею. О своих родителях мать никогда не рассказывала, о папиных тоже помалкивала. То, что вам говорю, я узнала отрывками, потом сама сложила в готовую картину… Жили мои родители спокойно, но иногда мама садилась на метлу, кричала на мужа: «Мямля! Из тебя всю самостоятельность выбили! Очнись! Научись принимать решения!»
Ольга сдвинула брови.
– Объясните, зачем я вам понадобилась?
– Ваша мама, Маргарита Николаевна, дружила с Верой Сергеевной Светловой, – начал я.
И увидел, что приветливая улыбка сползла с лица моей собеседницы. Ольга вмиг сделала над собой усилие и опять растянула углы рта, но ее глаза стали злыми.
– Жена Ильи Михайловича вызывает у вас не самые хорошие эмоции? – догадался я.
– Простите, – смутилась женщина, – не сумела удержать лицо. Вы правы. С ее сыном Леонидом я училась в первом классе. Почему вы вспомнили Веру Сергеевну? Уж никого в живых нет. Ни моих родителей, ни Светловых.
– Леонид жив и здоров, обстоятельства складываются так, что ему необходимо найти своих родственников.
Я хотел рассказать про болезнь Владимира и поиск донора, но Ольга не дала мне продолжить. Глаза моей собеседницы превратились в щелки.
– Как вы узнали? Тайна похоронена глубоко, зарыта, могила камнями завалена, чтобы наружу ничего не вылезло! Ленька – неужели он в курсе?.. Да, точно, иначе бы вас не прислал!..
СКАЧАТЬ
