– Ничего ты не вынесешь! – старуха сильнее чем надо отдёрнула ребёнка к себе, – она идёт вон!
И Берта ещё быстрее, не поворачиваясь к старухе спиной, стала отступать назад. Деревню, подумала она, можно попробовать обежать кругом и по дороге она успеет что-то захватить.
– Галь, это кто? – из соседнего дома показалась фигура ещё одной старухи, но чуть более тощей, хотя, кажется, и более возрастной, – Цыганка что ли?
– Бомжиха, – огрызнулась первая, – в дом не пускать.
И с этими словами бабушка затолкала внука в дом и захлопнула дверь, а остальные дети продолжали стоять и смотреть на Берту в окно, пока их не согнали обедать.
– Знакомая ты какая-то, – вторая старушка приблизилась и взяла Берту за локоть, отчего та дёрнулась и отпрянула от неё, – Ой, шуганая какая! А лицо знакомое. Тебя не Верой зовут?
– Нет, – чуть помолчав ответила Берта. Голос прорезался, но дрожал оттого, что её только что грубо отогнали от дома, – Берта я.
– Берта? Ты немка? – на лице старухи появилось любопытство. Берта не поняла отчего.
– Не немка. Я могу говорить. Я сейчас говорю!
Любопытство ушло с лица старухи, и та лишь покачала головой. Подумав с минуту, она повернулась к своему участку и рукой поманила Берту за собой.
– Идём, покормлю, – голос был спокойный и даже добрый, эта женщина Берту совсем не боялась. Берта поспешила в дом, пока её приглашают.
В этом доме всё было непривычным. Первое, что бросалось в глаза – всё было ровным. Пол из прямых деревянных досок, хорошо пиленая мебель без заноз, прямоугольный ковёр на стене и такой же на полу, чудны́е железные предметы, назначения которых Берта не понимала, тоже ровные и ладные. Контраст с древесно-земляным жилищем Берты просто поразительный.
– Садись за стол, девочка. У меня как раз с обеда картошка с луком осталась.
Берта сглотнула, глаза округлились. У неё лук ещё не поспел, а она его так любила.
– А мяско к нему хочешь?
– Хочу! – утвердительно вскрикнула Берта громче, чем планировала, и смутилась. Старуха только посмеялась над этим и рукой пригласила Берту к столу.
После сытной еды, самой сытной за долгие месяцы, Берта погрузилась в дрёму, а старушка начала расспрашивать, откуда она и кто. Но поняв, что Берта совсем засыпает, оставила расспросы и занялась посудой. А Берта, разглядывая узор на настенном ковре, постепенно всё больше погружалась в него и выдела сны, такие же яркие, как рисунок, на котором она задержала взгляд.
***
Тук-тук-тук.
В оконное стекло глядели вчерашние мальчишки и с ними ещё десяток детей.
– Квакушка, вставай!
Квакушкой была, очевидно, неопрятная девушка в штанах и рубашке из выцветшей грубой ткани, растянувшаяся на диване под окном. Действительно, в ней было что-то от лягушки. Длинные ноги, все в синяках, ссадинах, зелёных СКАЧАТЬ