– Чую Анюткины это дела, – протирая слезящийся глаз, высказал вслух свои мысли седовласый старик. – Она чего-нибудь скуролесила. Она, больше некому такое сотворить. Вот ведь бестия, какая. Чего пожелает с мужиком сотворить, то и сотворит. Верно солдатик?
Еремей сразу и не понял, что это к нему старик обратился, а потом как увидел, что все на него смотрят с превеликим вниманием, решился кивнуть головой. Ваша, мол, правда, люди дорогие.
– Ну и стерва же эта девка, – радостно грохнул кулаком по столу Яков. – Ой, стерва, так стерва! Ох, боевая! Нигде больше такой, как наша Анютка не найти!
Больше к Чернышеву за столом в то утро никто не обращался. Он сидел, слушал болтовню мужиков, и всё не мог взять в толк то, что же с ним всё-таки случилось. Всё, что было этой ночью, представлялось страшным сном и казалось, стоит только проснуться, и всё будет, как всегда. Изба родная, Марфуша, детишки, кум со своим хвастовством и всё остальное, как прежде. Только вот никак не просыпалось Еремею, а даже наоборот, чуть не упала его отяжелевшая голова на стол. Кто-то услужливо подхватил Чернышева под плечо, снял с него промокший кафтан и положил на постель из душистого сена.
– До чего же сенцо пахнет хорошо, ну прямо, как у нас в деревне, – успел только подумать кат и куда-то провалился. – Хорошо-то как пахнет. Ничего лучше такого духа не бывает. Хорошо.
Проснулся Еремей от чьей-то возни рядом.
– Ну, ты чего Анка? – шептал почти над ухом Чернышева чей-то густой бас. – Чего кочевряжишься, будто в первый раз? Али уж позабыла про меня в городе своем? Сама же меня на сеновал этот позвала и вдруг на попятную? Ну, чего ты?
– Пусти Яков, пусти, а то закричу, – отвечал басу другой шепот. – Пусти окаянный, не время сейчас. Закричу ведь. Отойди, охальник! Пусти! Видит бог – закричу сейчас.
– Не закричишь, – с усмешкой отвечал ей Яков. – Чего тебе кричать? Не в первой ведь. А коли не в первой то чего и кричать? Давай я тебя приласкаю в сенце душистом. Давай.
Кат осторожно приподнял голову и увидел прямо перед собой, как чернобородый Яков повалил Анюту на сено и лезет своей огромной ручищей к ней под сарафан. Настырно так лезет. А Анюта трепещет под ним, бьется, будто птица в силке, да только вот вырваться у неё, никак не получается.
Словно мощная пружина сбросила Еремея с мягкого ложа. Вскочил он, прыгнул к распоясавшемуся мужику, оттащил его за ворот от девушки и изо всей своей силы хрястнул по наглой красной морде. Прямо промеж глаз негодяю попал. Яков не удержался от удара на ногах, сбил спиной толстую подпорку, потом с грохотом ударился о стену и медленно осел на земляной пол сарая. Мужик широко раскрыл глаза, силился что-то сказать, но вместо слов потекла изо рта его тоненькая струйка СКАЧАТЬ