Но не уходит, оставаясь стоять между моих раздвинутых на капоте бедер. Никуда не собираясь уходить. А то я не понимаю, как это выглядит и на что намекает. Да и он отлично понимает. И это понимание натягивается между нами как струна, дрожит и звенит так, что болит голова.
– Море, – напоминаю я, глядя на то, как его пальцы нервно вяжут узлы на чулке. Я боюсь встретиться с ним взглядом. Вот сорвет все стоп‑краны – и все…
Что – все?
Не хочу об этом думать.
Все мысли о нем я сложила в дальний сундук своего разума, закрыла на десять замков и запретила себе приближаться. Это всегда помогало, я так переживала и смерть бабушки с дедушкой, и папину болезнь, и сбежавшую мамину кошку. Если достаточно долго прятать в этом сундуке то, от чего слишком больно, однажды можно открыть его и обнаружить только горсточку праха вместо острых ножей и ядовитых игл. Всегда помогало. Всегда. Почему не сейчас?
У меня остались только четкие установки – Антон, нам не о чем разговаривать, Антон, у нас нет ничего общего, Антон, пожалуйста, оставь меня в покое.
– Да, море, – соглашается он и снова ставит меня на землю.
На песок.
Теплый.
Надо же – он теплый. Воздух холодный, море наверняка тоже, а песок теплый. Я иду по нему, не оборачиваясь, прямо к темному гладкому чудовищу, ворочающемуся передо мной. Соленому, сильному, прекрасному.
Море лижет ступни. Оно прохладное и настоящее. Оно похоже на счастье.
Я присаживаюсь на корточки и зачерпываю его ладонями. Хочется потрогать воду кончиком языка, попробовать на вкус его соль. Меня останавливает не то, что тут, у берега, оно наверняка ужасно грязное, а то, что я не одна.
Антон подходит и долго стоит за моей спиной, ждет, пока я поздороваюсь и наиграюсь. Это случается быстро – как‑то неуютно с охраной за спиной так интимно общаться с морем.
– Как тебя занесло в мою бывшую компанию? – спрашиваю я, выпрямляясь и одергивая платье.
– Пригласили, – сразу откликается он. – Мне еще название показалось знакомым, проверил – ага, оно.
– И на Кипр сразу?
– Хорошая должность, чего отказываться.
– Тебя вроде бы устраивало в России?
– Обстоятельства изменились, – отвечает уклончиво. Пытать бесполезно, у меня большой опыт бесполезных многочасовых разговоров, из которых выносишь только то, что он сказал в самом начале.
Расспрашивать больше не хочется. Я просто стою и смотрю в темное море, пока оно лижет холодным языком мои ступни.
Хотела бы я, чтобы все было иначе. Прямо сейчас.
– Что ты делала у того отеля? – прерывает неловкое молчание Антон.
– Какого? – СКАЧАТЬ