Чудо, тайна и авторитет. Екатерина Звонцова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ открыть глаза – и убедился, что глаза у него есть, – вокруг вместо холодной бездны был знакомый кабинет.

      Никакого льда. Огарок в блюдечке почти не уменьшился – правда, красовался на столе, а не на подоконнике. Сон? Явь?.. Бутылка стояла нетронутая. К. вгляделся в нее, вспомнил опять гулкое, покровительственно-теплое «С Рождеством Христовым», а потом почти детский плач взрослого в темной спальне – и уронил голову на стол, сцепил ладони.

      – Жалкий… – прошептал он. – Мерзкий…

      Но на этот раз он прекрасно знал, кому предназначено это оскорбление. Даже в зеркало не было нужды смотреть.

      Совиный дом

      10 лет назад

      Уже через неделю после печального совета Оса разродился новым злобным фельетоном – о нежнейшей любви учителей к маленьким ученикам. В пример он приводил не только отдельные места из «Пира» и прочие возмутительные атавизмы древности, но и некий современный благородный дом на улице К. Имена не назывались, дабы пощадить, конечно же, не преступника, но жертву, и графскую честь, и ту же Lize, девичьей репутации которой в будущем могли повредить разговоры о растлении. Но материал, во‑первых, был крайне обстоятельным, а во‑вторых – весьма прозрачным. Не много в Москве особняков со «слепыми стражами»; с садами, «полными не только прелестных роз, но и змей, эти розы пожирающих», и прочие, прочие ядовитые метафоры. Оса проявил недюжинный дар будить тошнотный трепет, жаркое возмущение и сальное любопытство одновременно – в общем, выступил в обычном своем духе.

      В свете возбудились. Умы проницательные потянулись к семье D., и, хотя та отмалчивалась, слухи множились с каждым визитом. Болезнь графини; дурное настроение графа; долгое отсутствие балов и вечеров за картами; неразговорчивость слуг; сытопьяновская еда, приготовленная без обычного лоска и разнообразия, – все доказывало, что в доме произошли и продолжаются некие несчастья. Ну а самым громким доказательством было то, что юный D. с верным белым рыцарем не показывались в саду.

      Ивану не нравились эти толки и осязаемый всеобщий стыд; не нравилось, что дом словно тоже захворал. Вдобавок сердце его совсем скоро, буквально наутро после того, как материалы все попали в нужные руки, мучительно заныло, – но поменять ничего было уже нельзя. Иван и сам не до конца понимал, что стало вдруг с ним твориться, куда ушли раж, неколебимость и жажда расправы. А ведь то обстоятельство должно было, наоборот, упрочить его убежденность: R. виноват и должен ответить.

      В то самое утро Иван, как и каждый день, пришел на Каретный. Позавтракал с графом в минорном молчании; зашел поприветствовать графиню, мучившуюся от очередной мигрени; поиграл немного с Lize на фортепиано в четыре руки. У девочки же выяснил: R. все еще здесь, не знает, кого на него натравили, но через пару дней его попросят вон. Ждут только шумихи, надеются, что он неосторожной реакцией обнаружит вину или, обладая натурой чувствительной, побежит каяться, ну или – «Хорошо бы!» – повесится где-нибудь в саду. Он и так уже, пусть не живет СКАЧАТЬ