Крепостное право. Мария Баганова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Андрей Парфёнович Заблоцкий-Десятовский писал: «Количество оброка не всегда соразмеряется с пространством и качеством угодий, оно основано только на возможности взять с крестьян ту или другую сумму». Он добавлял: «Оброчный крестьянин редко имеет достаточный капитал для производства выгодного хозяйства. Но если бы и имел, то он не захочет обратить его на улучшение хозяйства, потому что ни земля, ни строения, ни даже рабочий скот и орудия не принадлежат ему по закону в собственность. Самый образ занятий его зависит от произвола помещика, который во всякое время может переселить крестьянина, взять во двор, отдать в солдаты, продать и пр».

      Крепостной Фёдор Бобков – человек грамотный и даже не без образования – тоже писал, причем совершенно без эмоций, как об обычном деле: «Наступил октябрь, и барыня увеличила оброк. Велела написать в варнавинское имение о присылке 3 пудов меду и 100 пар рябчиков и в юрьевецкое о присылке 300 аршин холста и белых грибов и малины сушеной – пуд. Хочет также барыня продать дом, за который назначила цену 12 000 рублей. Приходил комиссионер, поговорил о продаже дома и стащил из буфета серебряные ложки».

      Конечно, крестьяне всеми силами пытались преуменьшить свой доход, чтобы выплачивать меньший оброк. Ведь размер оброка помещик устанавливал произвольно и мог в любой момент его увеличить. Поэтому даже те, кому удавалось хорошо заработать, не спешили покупать себе хорошую одежду или еще как-то демонстрировать достаток. Как отметил в своих мемуарах русский географ и путешественник Пётр Петрович Семёнов-Тян-Шанский, русский крепостной «опасался проявлять какие бы то ни было признаки своей зажиточности, боясь, что всё накопленное им, при полном его бесправии, будет отнято у него помещиком или приказчиком, что нередко и случалось». Когда одного из крепостных спросили, почему у него такой плохой печной горшок и дурная ложка, он ответил: «Если бы мой хозяин увидел, что я пользуюсь лучшими, он тотчас увеличил бы мой оброк».

      Бывший крепостной богатого петербургского помещика Салтыкова Николай Шипов рассказывал, как однажды его барин приехал со своей женой в принадлежащую ему слободу Выездную, близ города Арзамаса Нижегородской губернии. «По обыкновению, богатые крестьяне, одетые по-праздничному, – писал Шипов, – явились к барину с поклоном и различными дарами; тут же были женщины и девицы, все разряженные и украшенные жемчугом. Барыня с любопытством всё рассматривала и потом, обратясь к мужу, сказала: «У наших крестьян такие нарядные платья и украшения; должно быть, они очень богаты и им ничего не стоит платить нам оброк». Недолго думая, помещик тут же увеличил сумму оброка. Потом дошло до того, что на каждую ревизскую душу падало вместе с мирскими расходами свыше 110 рублей ассигнациями оброка. Помещик назначал сколько следовало оброчных денег со всей вотчины; нашей слободе приходилось платить 105 000 руб. ассигнациями в год».

      Если помещик решал, что крестьяне заплатили ему недостаточно, он мог взять недоимку силой. Молодой князь А.И. Одоевский, СКАЧАТЬ