Инязовки. Наталья Борисова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ через ловкую подножку требовал определенной изворотливости и сноровки. Этот «тренинг» сопровождался приступами бурного смеха, легко поднимал упавшее настроение. Таня никогда не поддавалась унынию, и рядом с ней меня не покидала уверенность в том, что «la fe mueve las montanas» (вера сдвигает горы).

      В этой же комнате жила староста группы Задорожная Надя. Ее могли называть Эсперансой, что в переводе с испанского значило «надежда». Само имя делало ее причастной к великому таинству под названием «испанский язык». Девушка была мечтательна и романтична, однако, когда дело касалось выполнения обязанностей старосты, она проявляла несгибаемую требовательность к посещению занятий. Являясь старостой, Надя при этом умудрялась не быть «слугой двух господ». Она пе-дантично делала свое дело, невзирая на лица, и даже студенческий бунт против «деспотичности» старосты оказался бессильным изменить ее линию поведения.

      Для «своих» Эсперанса стала «элементарной Надькой», фанатично преданной творчеству испанского певца Рафаэля. В день рождения кумира она покупала красную розу и устраивала в комнате настоящее торжество. Девочки вкушали ананас, Надин фирменный торт в виде муравейника и прочие лакомства, и в обмен на «праздник живота» целый день слушали не только «хорошие», но и «заунывные» песни популярного испанца, которых было значительно больше. Своеобразный характер Эсперансы я определила строчками из песен Рафаэля: «Digan lo que digan» (Пусть говорят) и «Sea lo que sea» (Будь что будет).

      Я с радостью окунулась в кипучую жизнь общего жития. Общение с девчонками, неизменное присутствие дружеского локтя не шли ни в какое сравнение с одиноким обитанием в съемных квартирах, где карался осуждением каждый шаг, отсутствовала возможность для творческого развития.

      Вечерами мы, четыре умные головки, сидели вокруг большого стола и делали уроки. Возникающие при подготовке домашнего чтения трудности преодолевали общими усилиями. Не всегда хватало слов, чтобы равнозначными понятиями транслировать глубокие мысли испаноязычных авторов. К примеру, «крик души», как эмоциональное состояние человека, нельзя передавать теми же словами, что и «крик осла». Нужно было очень хорошо постараться, чтобы переводимые предложения не напоминали неряшливо одетых людей. Мы и старались.

      Стремясь приблизить к себе литературные образы, мы щедро награждали друг друга эпитетами. Ах, какое это было веселье – незримо присутствовать в замысловатых авторских сюжетах! Взрывы дружного смеха сопровождали пытливый поиск языковых эквивалентов.

      Подлинная испаноязычная литература познакомила нас с «непереводимым языком постели». Чего значили только эти строчки: «Обнимаясь, ласкаясь, они изощрялись в поцелуях: поцелуях-словах, поцелуях-укусах… незрячие, беспомощные, плачущие потом» в то время, как советская литература избегала всяких намеков на присутствие сексуальных отношений между мужчиной и женщиной, видя в их СКАЧАТЬ