Солдат и царь. том первый. Елена Крюкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ приоткрыта. Ввалился боком. Знал: там не пусто. Прасковья стояла у окна. Взгляд ее уходил далеко в морозную синеву, она будто нить тянула сразу из двух зрачков, а некто огромный, заоконный ту нить на холодный палец наматывал.

      Обернулась, да уж лучше бы не оборачивалась. Ее лицо с широкими, косо срезанными скулами будто медной плошкой покатилось в лицо Лямина, и он отшатнулся от охлеста безжалостных глаз.

      – Ну что ты, – шептал, как норовистой лошади, все-таки шагая к ней, себя превозмогая.

      Женщина, он видел, сложила рот для того, чтобы смачно плюнуть. Ему в лицо.

      – Плюй! – крикнул он.

      Она неожиданно и круто повернулась к нему спиной.

      Потом странно быстро наклонилась. Вцепилась себе в ремень. Истеричные пальцы не сразу справились с застежкой. Он изумленно глядел, как спадают с ног бабы солдатские порты.

      Белизна ляжек ошеломила. Пашка наклонилась до полу, выставив белый крепкий зад. Ягодицы торчали незрелыми помидорами. Ладонями она трогала, ощупывала половицы, как если бы они были живые рыбы и уплывали, ускользали.

      – Ну! – теперь крикнула она. – Что стоишь! Валяй!

      Туман заклубился передо лбом, надвинулся на лоб плотной серой шапкой. Ноздри, раздувшись, поймали женский запах. Ноги уходили, а нутро оставалось. Качался, как в лодке посредине реки.

      – Ну что! Давай! Трусишь? Или…

      Он, заплетая ногами, подбрел к этому белому, круглому, жаркому, – знакомому, родному. И в этой унизительной, рабской согнутости она все равно стояла на расставленных кривоватых, кавалерийских ногах крепкой, гордой и сильной. Сила перла вон из нее, полыхала, уничтожала его, давила; он был всего лишь насекомое, и его прихлопнут сейчас, сдуют с ладони.

      «Я возьму ее… возьму, она хочет!»

      «Врешь: это не ты возьмешь, а тебя возьмут. И съедят. И выплюнут».

      Уже прижимался животом к ее горячему, вздрагивающему твердому заду. Качался вместе с ней, терся об нее. Умирал, дышал захлебисто, ладони уже сами, не слушаясь, хватали свисающие под гимнастеркой тяжелые мягкие груди. А если кто войдет!

      «Составят тебе компанию, и ее отнимут… выдернут у тебя из рук… повалят…»

      Мутились пучеглазые, глупые рыбы-мысли

      Вдруг Пашка вывернулась из-под него винтом, крутанулась, выгнула спину. Брякал ремень. Медно, звонко брякало о ребра сердце. Он ловил ее по комнате ошалелым медведем, голодным шатуном, а она уворачивалась, и на щеках вспыхивали ожоги – это она лупила его по щекам, да, ах, а он только что понял.

      Пощечины звучали тупо и глухо, будто били в ковер палкой, выбивая пыль. Потом прекратились.

      Гимнастерка поверх ремня. Лиф расстегнут. Пахнет лилиями от ее живота! В бане часто моется, не то что они, заскорузлые мужики. Он слышал свое дыхание, и оно такое громкое было, что – оглох. Тонким комариным писком зазвенел в висках далекий сопрановый колокол.

      «Ко Всенощной звонят, в Покрова Богородицы», – билась кровь, разрывала мозг.

      * * *

      Вспоминать можно всяко.

  &nbs СКАЧАТЬ