В архив не вносить. Остросюжетная повесть. Николай Кириллович Анфимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      На самых отдаленных окраинах города, в одном из домов-приютов для престарелых, лежала на казенной койке старушка.

      Старушка уже покидала этот мир. В сложенных на груди руках зажата потемневшая от времени и слез маленькая иконка. Полуслепыми слезящимися глазами она все же рассмотрела офицерскую форму Корюхова. Протянула к нему сухую руку

      – Васенька… сыночек мой родненький… пришел…

      Корюхов осторожно присел на краешек койки. Рука погладила сукно шинели

      – А я уже к Богу собралась, Васенька. Ну теперь уж не пойду… раз ты вернулся. Алешку нашего вот не смогла сберечь… под обстрел с ним попали… завалило каменьями Алешку… рука обессиленно обвисла

      Майор все сидел на краю койки и не мог понять – уснула старушка или умерла. Сзади тихо подошла пожилая женщина

      – Долго теперь без сознания пролежит, она все время так.

      Взяла легкую вялую руку, пощупала пульс

      – Все, товарищ офицер, умерла она, отмаялась сердешная. А Вы кто ей будете? Сын? Все время ждала Вас…

      Ошарашенный случившимся, Корюхов долго не мог понять, что говорит ему женщина, наконец дошло

      – Нет, не сын я. Служили вместе с ее сыном. Просил проведать ее, гостинцы передать.

      Выдернул из кармана шинели две плитки шоколада и кулек с конфетами

      – Возьмите вот, женщина добрая, чайку попьете. Не успел я ничего ей сказать, досадно очень? Извините, пойду я…

      Вышел во двор и медленно зашагал по дощатому тротуару

      «-Ну а что я скажу Павлову? Сынок в блокаду погиб, мать на моих глазах умерла? Ох, и везучий же ты Федя на людское горе»

      На углу дома остановился, записал адрес в потрепанный блокнот.

      Прошла еще неделя. Павлов все так же целыми днями лежал на нарах и думал о своем. Папиросы давно закончились, одну пачку он сразу отдал мужикам, и сейчас сам хотел курить, но спросить табачку было не у кого. Народ в камере подобрался в основном бедный, лишь блатные в своем углу нещадно дымили, бросая на проход горящие бычки.

      Подбирать с пола бычки по не писанным тюремным законам было нельзя. Поднявший и докуривший такой бычок сразу же объявлялся «опущенным»4 и немедленно переселялся к параше. Урки строго соблюдали законы тюрьмы.

      Вчера сосед по нарам раздобыл где-то щепотку махорки и закрутил цигарку. Покурил сам и немного оставил ему. С первой же затяжки так закружилась голова, что Павлов чуть не упал вниз, едва успел ухватиться за руку соседа.

      – Ну ты даешь, Вася, чуть с нар меня не стащил. Шибко видать оголодал на табачок? Давай твои носки, счас блатным продам за махорку. Где ты взял такие шикарные носки? Сам вроде из деревни?

      – Офицер один подарил, дай ему Бог здоровья!

      Сосед забрал носки и слез с нар. Вскоре вернулся, но без махорки

      – Суки позорные! СКАЧАТЬ